Что происходит, кто это делает — она не понимала, лишь только беззвучно открывала рот, но голоса не было. Ошарашенная внезапным пробуждением и градом сыплющихся ударов, она даже не сообразила позвать на помощь, но стоны… они же сами по себе и их не надо было контролировать, однако, Анхе не удалось произнести ни звука.

— Жалкая тварь, — разобрала она шипение, когда тот, кто её пинал, запыхался. — Из какой щели вылезла, туда и отправляйся! Знай своё место, бледная немочь!

От ужаса и боли Анха уже ничего не соображала, когда её оставили в покое. Она прижималась к прохладному каменному полу, стараясь прийти в себя. Холод помог начать слышать, видеть, соображать.

У дверей стоял мужчина в чёрном. Его лицо было закрыто маской, но глаза… нет, из положения Анхи их особо не разглядеть, однако же будь они красными или изумрудными, то этот яркий цвет она бы увидела. Значит, половину кланов можно исключить, если, конечно, этот мужчина из одарённых, а не простолюдин.

Второй. Этот второй наступил ногой ей на голову, чтобы она не смела поднимать её. Анха сжалась. Похоже, её снова будут бить.

— Тварь! Дрянь, погань, — тихо выплёвывал одно ругательство за другим второй. Ненависть кипела в том, кто бил Анху. И пусть этот второй шипел, но княжна узнала «прекрасную Елену».

Да, в гости к княжне Лунёвой пожаловала внучка Великого князя Бориса Острова, чтобы продемонстрировать на ней свои умения атакующей. Хорошо, что нежданная гостья не бросалась заклинаниями, а вымещала свою злость по-простому.

Анха усмехнулась своим соображениям, и её тело дёрнулось, а мысли одна за другой мелькали в голове: глупо лежать и думать, что могло быть хуже. Почему глупо? Позитивное мышление — залог быстрого выхода из самых трудных ситуаций!

Островой не понравилось что-то, и она вновь потянула Анху за косу и неожиданно одним махом отсекла её. Не удержавшись, Анха повалилась на пол. Пришёл идиотский ответ на вопрос о глупости мыслей по поводу того, что могло быть хуже. Рано, ой, как рано она начала подводить итоги гопстоповской разборке! Знатная ревнивая идиотка ещё не потешила своё самолюбие.

— И что он в тебе нашёл? Дрожащая тварь! Слизень! — никак не успокаивалась Острова.

Анха не ожидала, что её вновь начнут хватать за остатки волос и тянуть в сторону. Что ещё этой ненормальной надо?

Вдруг Острова выпустила её из захвата и плеснула что-то на голову. Кожу сразу же защипало и Анха, пользуясь тем, что сама Острова отскочила, схватила покрывало и стала вытирать жидкость. Не сразу заметила, что на покрывале оставались её волосы. А приближенная принца, являющаяся его живым Мечом и доверенным лицом хихикала, прикрывая себе рот руками.

— Дан, смотри, она даже без бровей осталась! Уродина! Может, ей глаза выколоть, чтобы не смела сверкать ими? Будет как опарыш!

Княжна всё сильнее веселилась, видя, как её жертва мечется, и уже в голос хохотала, пока её не ударил сопровождающий. Если бы Анха и теперь могла соображать, то, наверное, решила бы, что Острова безумна или больна. Только Лунёвой было не до сумасшедшей. Выплеснутая ей на голову жидкость продолжала жечь и Анха торопливо подползла к ванной комнате. Её никто не останавливал. Борясь с болью, она поднялась, включила воду и засунула голову под кран. В отражении успела увидеть остатки клочьев волос на красной коже, но сейчас девушке было не до этого.

Сколько она так простояла, держа голову под холодной водой? Скорее всего, недолго, потому что внутри всё болело и хотелось упасть, вновь прижаться к холодному полу. Но разум уже начал возвращаться, и Анха мысленно, как можно чётче прочитала доработанное заклинание исцеления, надеясь, что источник услышит её призыв и поможет.

Ежедневно раскачивая Лазурную энергию, заполняя ею целительские артефакты, Анха наблюдала, как она трансформируется в близкую золотым целителям энергию и однажды вывела словесную конструкцию. Теперь в случае необходимости княжна могла использовать такое же трансформирующееся целительское заклинание без артефакта в руках. Правда из-за увеличившейся энергоёмкости приходилось использовать не Лазурную силу, а Лунную. Но для Анхи это не стало проблемой. Она до сих пор не знала предела резерва Лунной энергии.

Княжна не могла зачитать заклинание из-за внезапной немоты и воззвала к источнику, надеясь что он отзовётся и поможет реализовать мысленно произнесённое заклинание. Он услышал её, взволновался, бросил все силы и помог.

Девушка замерла, впитывая приятную волну, окатившую всё тело, но в момент облегчения в комнату шагнул мужчина в чёрном.

— Магичишь? — прохрипел он, хватая Анху за ночную рубашку и втягивая обратно в спальню. Островой там уже не было, но от этого менее страшно не стало.

Анха хотела спросить, что маг имеет против неё, но голос к ней так и не вернулся. И всё же, видимо её глаза были выразительны, раз он понял.

— Интересно, почему я не ушёл вместе с ней? — низким голосом спросил он.

Анха кивнула, едва терпя ту боль, что продолжала печь кожу головы. Надо бы ещё раз обратиться к источнику, чтобы он помог активировать заклинание и наполнил его силой, но при маге это делать было страшно.

— Быть может, я хочу убедиться в том, что ты не пожалуешься на мою госпожу? — насмешливо предположил он, вместо ответа.

Анха подобралась, исподлобья глядя на него. Теперь она видела цвет глаз мужчины. Он оказался сероглазым, какими были все Островы, а ещё он скорее молод, чем стар. Значит, они оба из одного клана: близкий или дальний родственник с даром атакующего.

— Нет, ты не дура, ты жаловаться не будешь, боясь позора, — протянул он, и маска не помешала понять, что его губы исказились в жестокой улыбке. — Только дело не в Еленушке.

Анха, широко раскрыв глаза, смотрела на этого жуткого мужчину, понимая, что не в силах от него защититься.

— Наша княжонка позабавилась с тобой, отвела душеньку, но ты, голуба, вляпалась из-за своего длинного языка, — цедил маг. — А Еленушке мы при случае напомним, что прикрыли её злодейство и она обязана роду. Видишь, как всё хорошо складывается? И от тебя, глупышки, избавимся, и поводочек на воинственную княжну накинем, — почти ласково закончил мужчина.

У Анхи кружилась голова. По речи, по неопределимым штрихам ей казалось, что перед ней старый, много повидавший человек, но она видела его руки,