Сжал в руке маяк. Но даже не подумал его активировать. Спустился на две ступени вниз, остановился. Сердце в груди сжалось, точно от испуга. Почувствовал вдруг желание вернуться в храм, продолжить поиски; взглянуть на алтарный камень Сионоры — ведь я же помнил, как положил на него тело своей подруги! Затаил дыхание. А не привиделась ли мне Тилья?

Как она могла остаться целой и невредимой в наполненном духами зале? Ведь не спала же она там, на самом деле?! Я напомнил себе, как выглядели прочие посетители храма — мёртвые, изуродованные, пропахшие кровью, гарью и фекалиями. И снова оживил в голове те воспоминания, где кровь из моих глаз капала на идеально чистое и спокойное лицо Тильи.

Моргнул — прогнал видение. Освежил в памяти то, как обошёл потом храм трижды. Свою подругу в нём не нашёл. Да и была ли она там вообще? Я посмотрел на пучок листьев в своей руке. Всё больше убеждался, что сегодня видел Тилью лишь в собственном воображении. Сходил с ума от боли; без чувств свалился на пол храма; бредил… или увидел сон; поверил в него, потому что очень хотел в него поверить.

«Так может дядя прав?» — подумал я.

Как могла Тилья очутиться в храме?

Неужто я стал верить сновидениям?

Я посмотрел на блестевшие в лучах заходящего солнца крыши домов — туда, где находился квартал клана Ятош; туда, где стоял дом деда, сиера вар Фелтина. Потому что там, по слова дяди, Тилья и совершила ритуал призыва. Причём сиер Нилран наверняка не ошибся: именно с той стороны на Площадь храмов прилетали духи — их словно проносило мимо меня воздушным течением.

Что если мой сон солгал?

Что если Тилья так и осталась рядом с межмировым проколом?

Что если она сейчас лежала на полу в той самой комнате, где когда-то мелом рисовала на полу руны?

Мой взгляд вновь пробежался по мертвецам на площади. Их запашок долетал до меня вместе с запахами пришельцев из другого мира — знакомый ещё с тех времён, когда я был огоньком. Какой из духов убил Тилью? Она сгорела, встретившись с саламандрами? Или погибла, столкнувшись с олмерами? Как бы сейчас ни выглядело её тело, я должен его отыскать. И унести отсюда. Как и собирался.

* * *

К дому деда я подошёл уже ночью — при свете звёзд и огнедухов; в образе человека — босой, голый. Брёл сюда по тёмным улицам: никто не удосужился зажечь фонари. Да и кому было их зажигать? Город полностью вымер: не ругались горожане рядом с тавернами, не стучали копытами лошади, молчали птичьи голоса, не раздавалось стрекотание насекомых. Из звуков слышал лишь завывание ветра под крышами, шуршание листвы в садах за заборами, да мои шаги; духи летали беззвучно.

В квартале клана Ятош мне показалось, что духи двигались мне навстречу единым потоком, впритирку друг к другу. Тёмные сгустки прижимались к светлым — те в свою очередь не чурались касаться прозрачных и огненных. Духи парили повсюду: справа от меня, слева, вверху — закрывали собой звёзды. Тем удивительней казалось то, что они всё же умудрялись меня облетать. И даже оставляли вокруг моего тела пустое пространство: я шёл, словно заключённый в непроницаемый воздушный кокон.

На придомовую территорию я вошёл через калитку — нашёл её плотно прикрытой, но не запертой. Вокруг себя почти ничего не видел. Но не из-за темноты. Плотная мельтешащая стена из духов заслоняла от меня и дом, и деревья сада, и даже небо. Уже от соседнего квартала я продвигался, больше прислушиваясь к собственному чувству направления, нежели ориентируясь по местности. И думал о том, что дядя снова оказался прав: попади я в Селену здесь, а не в Императорском саду, выжить мне не помогло бы даже обращение.

Духи заполнили бы моё тело быстрее, чем я сумел бы сменить образ. И речь бы шла не о том десятке духов, что проникли в меня там, в саду. Я оглянуться бы не успел, как мою ауру здесь, в доме деда, в клочья разорвали бы сотни, если не тысячи тех же саламандров. Не помогла бы ни скорость передвижения охотника, ни умение терпеть боль, ни моя живучесть, ни опыт прежних симбиозов. Орды духов не оставили бы мне надежду на спасение — в считанные такты разорвали бы моё тело и ауру в клочья.

Я словно большая льдина на поверхности реки без помех добрался до входа в дом. Поднялся по ступеням крыльца, безуспешно пытаясь что-либо рассмотреть в саду — там, где за деревьями и стеной из духов пряталась беседка. Шагнул в дверной проём. Пришельцы из иного мира не пытались мне воспрепятствовать. Да им дверь и не была нужна. Они лавиной двигались мне навстречу; обходили меня, не пересекая видимую только им границу в паре шагов от моего тела; сквозь стены устремлялись на улицу, разлетались по имперской столице.

Уже по загромождённым коридорам я понял, что дядя не ошибся — он сумел вычислить даже точное место, где сделали межмировой прокол. Для чего бы ещё понадобилось выносить из большой гостиной мебель, если не с целью освободить пространство для проведения ритуала? Похожий беспорядок в этом доме я уже видел — в тот день, когда Тилья сдавала экзамен. Тогда я так же обходил все эти шкафы, столы, кресла и диваны, смотревшиеся в узких коридорах неуместно и нелепо.

У входа в комнату моё сердце забилось чаще. Я даже замедлил шаг, точно раздумывал, идти ли дальше. Вспомнил, как пришёл сюда во время подготовки моей подруги к экзамену по теории ритуалов. Тилья тогда стояла в центре зала, её лицо, колени и руки белели, точно посыпанные мукой: она исписала пол в комнате мелом. Я не остановился. Заглянул в комнату — белых полос на полу не обнаружил. Хотя знакомые узоры на паркете увидел. Вот только в этот раз руны нарисовали кровью.

При свете алхимических фонарей и огнедухов я рассматривал пятна расплавленного воска от сгоревших свечей на полу; в центре зала — похожее на маленький бассейн корыто, наполненное кровью: её запах я чётко выделил среди множества других, что заполняли комнату. Заприметил и диск портала у дальней стены — большой, выходивший краями за пределы гостиной; похожий на гигантское серебряное блюдо; беспрерывно выталкивавший в наш мир всё новые и новые орды разноцветных