— Ну, тебя-то я узнал.

— А Котляра?

— А я еще думаю, Котляр это или не Котляр?

Игнат закрыл глаза, изображая полнейшую беспомощность. Роль умирающего лебедя далась ему легко. А вот наблюдать за Давидом было куда сложней. Щелочка в глазах, казалось, затягивается кровавой пеленой.

— Ушел Котляр, — пробормотал Игнат.

— Ушел, — кивнул Давид, стремительно надвигаясь на него.

Он не оттягивал руку назад, видимо, собирался провести удар без замаха. Но ударить не успел. Игнат резко пришел в движение и сильно ударил Давида палкой. Но попал не туда, куда метил. Палка тяжелая, руки не смогли толком держать ее. Игнат целился в голову, а ударил по руке, в которой Давид держал нож. И все же удар даром не прошел, нож вылетел из руки, упал на камни.

— Ты чего? — Давид настороженно глянул на него и под ноги себе посмотрел, взглядом отыскивая нож.

— Попробуешь взять, башку отобью! — пригрозил Игнат.

А палка тяжелая, бьет сильно, больно. Жуков с удовольствием бы повторил удар. И хорошо бы попасть по голове. Но сил в руках совсем уже, казалось, нет, а сам Давид расплывался в глазах, Игнат все никак не мог сфокусировать на нем взгляд.

— Да я не собирался!

— А чего тогда подкрадываешься?

— Не подкрадываюсь. Помочь тебе хочу!

— С ножом?

— Да забыл я про нож.

— Менты напомнят.

— Менты?

— А ты не знаешь, что я в розыске?

— Слышал.

— Слышал, — кивнул Игнат. — Ну конечно, слышал!

И о чем он говорил с Катькой, Давид слышал, потому и убил ее. Не надо играть с Давидом втемную, обличать его нужно. Спрашивать, давить… А еще лучше ударить палкой по голове, а потом связать. И отправить на экспертизу нож, а также одежду. Возможно, Давид не успел переодеться. Скорее всего, не успел. Если на ногах у него те самые кроссовки, о которых говорила Зойка.

— А что такое?

— Да ничего! — Игнат упер палку в землю, но не спешил переносить на нее вес тела.

Если вдруг Давид атакует, он просто не успеет отреагировать… Ни в каком положении не успеет. Совсем ему плохо, ноги уже не держат тело. Останавливаться нужно и кровь останавливать, пока вся не вытекла.

— Слышь, а тебя конкретно расписали! — сказал Давид, глядя на окровавленный бок Жукова.

— Да зацепили слегка.

— Давай я тебя перевяжу! — Давид невольно глянул в сторону, куда отлетел его нож, и остановил взгляд на камне, за которым, возможно, и лежало «перо».

— Сама кровь остановится, — качнул головой Игнат.

— Ну хорошо, — с усмешкой кивнул Давид.

Действительно, зачем хвататься за нож, рискуя нарваться на удар палкой? Нужно всего лишь подождать, когда Игнат потеряет сознание, а потом и умрет.

— Сам сдохну, — скривил губы Игнат.

Он хотел глянуть в сторону, но голова закружилась, Жуков оперся на палку, и Давид пришел в движение. Игнат сделал над собой усилие, оттолкнулся палкой от земли, приготовился к отражению атаки. Ерогин сдал назад.

— Ну, если хочешь, давай, — ухмыльнулся Давид.

Он сам глянул по сторонам и ничего подозрительного не увидел. Ни ментов, ни блатных, ни просто зевак.

— Даже убивать меня не надо… Ты же за этим с ножом ко мне?…

— О чем ты говоришь, брат?

— Брат… Нет у тебя братьев, один ты у матери.

— Ну и ты не тройня. Даже не двойня.

— Да, но у меня-то хоть отец есть. А кто тебя сделал?… Слышал я, что дядя Гора твой отец.

Давид вмиг пришел в бешенство, резко шагнул к Игнату. Но Жуков был наготове и ударил Давида палкой по голове. Ерогин сел на задницу, а Игнат снова занес над ним палку. Он чувствовал в себе силы и действительно мог ударить, но надолго его не хватит. Аварийный резерв, считай, исчерпан, еще несколько секунд, и он отрубится. Давид это понял, поэтому поднимался медленно, вкрадчиво всматриваясь Игнату в глаза.

— Мамка твоя должна была замуж за него выйти, а тут моя тетушка… Не любил ты тетю Вику!

— Мама моя терпеть ее не может! Ненавидит!

— Но ты же не за это ее убил?… Сколько там денег у нее в загашнике нашел?

— Какие деньги, о чем ты?

— Ну, с Генкой ясно… А Лию-то за что?

— Лию?!

— Ты ее убил!

— Не убивал… Может, не успел, — усмехнулся Давид.

— Не успел?

— Аллергия у меня на шлюх!

Разозлившийся Игнат ударил Давида палкой, но тот успел уклониться. И даже попытался перехватить палку, однако Жуков успел дернуть ее на себя. И крепко сжал в руках. Давид отступил.

— Еще какая шлюха! — сказал он, выманивая Игната на себя.

— Мразь ты!

— И ты шлюха!.. — осклабился Давид. — Мы ведь друзьями были, а ты на мою бабу… Вот и кто ты после этого?

— А убивать зачем?

— И тебе, падла, недолго осталось!

Давид наклонился, собираясь поднять с земли нож. Игнат опасно повел палкой. Бить с размаха он не рисковал, а просто ткнуть в Давида палкой еще мог.

Давид рисковать не стал, отступил.

— Значит, все-таки ты убил?

— Ты видел? — ухмыльнулся Ерогин.

— Видели… Как ты от Катьки уходил, видели.

— Кто видел?

— Тайна следствия!

— Ага! — Давид нервно зыркнул по сторонам: вдруг он действительно засветился, а менты где-то рядом.

— В розыске ты!

— Катьку ты убил! — ощерился Давид.

И вдруг резко наклонился, чтобы поднять нож. Игнат не зевнул, ткнул его палкой, но в этот раз Давид перехватил ее. И попытался вырвать из рук. Игнат соображал слабо, но подсознание, как оказалось, приняло правильное решение. Он потянулся за палкой, не позволяя вырвать ее, пошел на сближение с Давидом и ногой ударил его в промежность.

Удар оказался так себе, Давид лишь слегка поморщился от боли. Но палку из рук выпустил, а Игнату хватило сил замахнуться. А вот ударить он уже не мог.

Давид нахмурился, увидев что-то вдалеке. Но Жуков качнул головой. Не купится он на эту детскую уловку, не обернется, это во-первых, а во-вторых, сил у него нет бросить взгляд за спину.

Как оказалось, Давид не хитрил, он действительно заметил опасность. Игнат услышал топот ног за спиной. Гопников Давид не боялся, наверное, менты.

Давид потянулся к ножу, но Игнат снова ткнул его палкой. Ерогин подался назад, споткнулся, упал, Игнат надвинулся на него.

— Стоять! — крикнул Сазонов.

И подкрепил серьезность своих намерений выстрелом в воздух. Но испугал он больше Давида, который поднялся и со всех ног рванул в кусты. Но никто и не собирался его преследовать. Милицию интересовал исключительно Игнат.

— Жуков, что это с тобой? — голосом Самойленко спросила какая-то тень, всплывшая перед глазами.

— Да у него кровь! —