Тело командира Таранов наливалось украденной Луизой силой. И вот он, стоя на четвереньках, уже стал выше жрицы. А когда пляска света и воздуха прекратилась — Сэмул Скорп поднялся на ноги и распрямился. От былого уродства старых войн не осталось и следа. Огромный человек в разорванном мундире придирчиво осмотрел свои руки. Коснулся щеки, того места, где прежде была стальная пластина. Бережно провёл кончиком пальца по восстановленному веку.

Нара смотрела на гиганта с восторгом.

Позади алтаря распахнулись ворота, и в зал вышло несколько человек едва ли уступающих в мощи новому Скорпу. Они несли с собой элементы брони, заготовленной для этого спектакля заранее. Владыка развел руки в стороны, позволяя облачить себя в боевой доспех. Взгляд голубых глаз скользил по хранящим тишину бойцам. Луиза же отступила в темноту, и Наре показалось, что силуэт подруги проскользнул в распахнувшиеся двери.

Когда тренькнул, набирая силу, включённый силовой клинок, Сэмул поднял его к своду храма, любуясь отсветами.

— Я готов к бою, тараны, — раздался его усиленный динамиками голос. — А вы? Пойдете ли вы со мною, или останетесь бояться, как мой братец? Хотите ли сдохнуть тут, среди прокхатовского отребья, или же с честью погибнуть в сражении, возвращая Человечеству его исконные земли?

Один из Боевых Лордов сделал шаг к алтарю. Спокойный, уверенный. Но его опередил гладковыбритый.

— Я готов, — сказал он, ещё не понимая, что его устами говорит совсем другой человек. — Я готов принять твою силу, Матерь.

Луиза снова была здесь. И вокруг неё опять искрила сила. Нара обернулась на отворённые в соседний зал двери. Она не видела людей, но чувствовала их страх. Слышала их безмолвные мольбы. Преступники. Бандиты. Наркоманы. Скованные, обездвиженные, дожидающиеся своей участи.

Гладковыбритого и Луизу окутало сияние.

Нара же перевела взгляд на других Боевых Лордов. Опустила взгляд на валяющуюся в их ногах стальную маску с окуляром.

Смогла бы Луиза спасти Элая?

Изнутри поднялась непонятная волна ужаса. Нара переступила с ноги на ногу. Подняла руку, коснувшись горла. Отшатнулась. Откуда-то из глубины души катилась лавина. Вскипал вулкан, раздирая грудь. Жрица пьяно отступила прочь. В глазах потемнело.

Путь ей преградил металл. Нара попыталась оттолкнуть его, но просто потеряла равновесие. Упала, беспомощно глотая воздух, а изнутри рвался ужас, расплатой за всю ту свободу, которую она себе позволяла последние дни. Ужас разрывал сердце, выкручивал мышцы, выворачивал душу наизнанку. Чья-то рука закрыла ей рот, пресекая крик. Кто-то подхватил её, унося прочь.

«Всегда приходит расплата» — звонким голосом воскликнула Луиза в её памяти. Нара закричала от ужаса, выдувая вопль в чью-то сильную ладонь. Ладонь, которая была гораздо больше обычной.

А в зале, где офицеры Золотого Тарана следовали за своим Владыкой, вновь началось пение мужского хора.

Глава двадцать вторая

Рэм Консворт

— Дор Бонз велел вам передать, что вы — идиот, — вежливо улыбнулся высокий блондин. На лице ни следа татуировок или растительности. Мужчина был таким ухоженным, будто бы лишь на минуту отлучился из кабинета косметолога.

— Не хочу рисковать, и тем же не отвечу, — упирающийся в шею ствол разрядника не располагал к беседе, однако Консворт улыбался. Рэма взяли, когда он подошёл к парадному входу жилища Гатара Бонза. Перед этим бывший дознаватель честно, но тщетно, попытался связаться со стариком, из ресторана по диагонали от богатого дома, утопающего в зелени и цветах. Без забора вокруг. С длинной дорожкой до чистого крылечка с пандусом. Уютная вотчина ушедшего на покой престарелого учителя, а не главы Дома Раскаянья. Вот точно такой же домик, но в лесу, Рэм всегда хотел заполучить под конец жизни. Но, видимо, на счет уединения у Гатара Бонза был свой пунктик.

Консворт пил воду, сидя за столиком у панорамного окна, с логотипом в виде ехидно улыбающейся чашки, и жевал концентрат, прихваченный из машины Стратоса. Угрюмо наблюдал за улицей, пытаясь определить возможных наблюдателей или агентов. Ничего странного и подозрительного. Жизнь тихого квартала, где все друг друга знают, и каждый незнакомец привлекает внимание. Официант, обслуживающий столик Рэма, и не скрывал своего удивления, хотя с ненужными вопросами и не лез.

Идти к дому Гатара напрямую было невероятно глупо. Вряд ли старик коротает время у визора, попивая лимонад. После того как его «убрали» с места главы Дома Раскаянья — Бонза никто нигде не видел. Дома его точно нет. Однако, теоретически, хозяин всё ещё следит за родным пристанищем. Ну или же агентура службы безопасности надеется выйти на след старика, или обиженные его деятельностью рода, готовые воспользоваться ситуацией и отомстить вышедшему в отставку дознавателю. Пятьдесят на пятьдесят, короче. Либо повезет, либо не очень.

— Прошу, — указал блондин. Тот же, кто картинно вдавливал в шею Рэму ствол — надавил сильнее. Оба объявились внезапно. Консворт ведь внимательно оглядел окрестности. Каждый автомобиль, каждого гуляку. Но прогадал. Блондин встретил его на пороге, отворив дверь, а вот откуда взялся человек с разрядником — Рэм так и не понял. Шагов позади не было. Просто нежно ткнули в шею оружием и сказали «замри».

Консворт хоть и идиот, но послушался.

— Пожалуйста, — буркнули за спиной, после приглашения блондина. Рэм неуклюже развернулся и потопал к подъехавшему автомобилю. Искоса выхватил взглядом физиономию стрелка. Официант. Ну да, с такой агентурой Гатару заборы действительно не нужны.

— Вы будете смеяться, но я рад нашей встрече, — проговорил Рэм, — я на неё так рассчитывал.

В салоне автомобиля пахло цветами. Официант сел слева. Блондин справа. Водитель даже не повернул головы к пассажирам, терпеливо ожидая команды.

— В ваших интересах сидеть спокойно, — снова улыбнулся блондин. Вытащил коммуникатор. Набил на нем что-то. С потолка отлепился экран. Развернулся перед лицом Рэма.

— Объект А, — сказал блондин. Автомобиль плавно тронулся с места. Экран хранил молчание и первозданную тьму.

— Если что — я предпочитаю классику. Новые сюжеты бездарно её перевирают, — произнёс Рэм.

— Имейте терпение, пожалуйста, — вежливо произнес блондин. Официант устроился поудобнее, сунув ствол разрядника Рэму под ребра. Не больно, но ощутимо. И понятное дело, что стрелять он не станет. Тут машину насквозь прожжет, если открыть в салоне огонь. Однако символизм — он завсегда важен.

— Не видать вам чаевых, — заметил Рэм, не прекращая улыбаться. Сработало. Пусть его опять везут, в очередное место, но… Это приближает его к цели.

— Вы их и не оставили, — отметил тот.

— Как знал!

За окном квартал с зелеными садами сменился привычными шпилями человеческих муравейников, уходящих в серую хмарь городского смога. Дорога шла наверх. Странно. Если хочешь спрятаться от