– Я могла? А как ты мог?! Я сделала всего одну маленькую шалость и это не сравнить с тем, что успел сделать мне ты! Я столько раз пыталась объяснить тебе, как мне было плохо рядом с тобой. Но ты никогда не слышал меня! Ты всегда думал только о себе! Наконец-то мне удалось сделать так, что ты побывал в моей шкуре. Что ты теперь скажешь?

– А что если я скажу, что не понимаю, почему ты ограничилась только поцелуем? Тебе же было так плохо рядом со мной.

– Это было бы унизительно! Я не хотела упасть, прежде всего, в своих собственных глазах. Но я сомневаюсь, что ты что-нибудь понял, даже если бы я переступила через неприязнь и изменила бы тебе с этим типом!

– Поверь мне, я бы многое понял, – сказал Павел, и Аэлита разглядела на его лице слабенькую улыбку.

– Ты мне предлагаешь вернуться к нему и сказать об этом?

– Аэлита, я уже понял, что ты всё равно этого не сделаешь. Так что можешь заканчивать дразнить меня. А ещё я понимаю одно: раз ты не пошла на эти крайние меры, значит, ты действительно чего-то стоишь.

– Чего-то стою… – проговорила она. – Что это значит? У меня нет никакой цены! Я не продаюсь!

– Извини… я не так выразился. Такую как ты не купишь ни за какие деньги. Можно только захватить как крепость или вырвать из рук противника.

Она почувствовала, как он стал сильнее сжимать её плечи.

– Отпусти меня! – крикнула она. – Ты делаешь мне больно!

Он тут же ослабил хватку, а потом тихо произнёс:

– Я сравняю этого типа с землёй, если он попытается, хотя бы ещё раз приблизиться к тебе. И это не только его касается…

Он стал проводить кончиками пальцев по её плечам, которые только что держал до боли. А потом опустился вниз, до её ладоней. Перед глазами у Аэлиты всё затуманилось, и она взволнованно задышала. Тогда Павел наклонился к ней и прикоснулся к её плечам губами. Аэлита ещё никогда не испытывала таких приятных ощущений от его прикосновений. Казалось, что каждое его касание уносило её прочь от этого мира всё дальше. Этой предательской слабости она противостоять не могла.

– Нет, подожди… – произнесла она слабым голосом, – остановись, пожалуйста. Мы же не можем сделать этого здесь…

– Ты просишь меня остановиться… – прошептал он. – Тогда оттолкни меня от себя.

– Не могу. Ты забираешь мои силы.

– Тогда попроси меня не касаться тебя…

– Я… я…

– Что, не можешь?..

– Нет, я могу… могу…

Аэлита почувствовала, что он запустил руку куда-то за сиденье. Она не знала, что он делает до тех пор, пока резко не упала вниз. Аэлита вскрикнула от испуга, но потом поняла, что Павел просто опустил переднее сиденье вниз до упора.

– Что ты делаешь? – крикнула она, ощущая вес его тела на себе всё больше.

– Я хочу сделать так, чтобы ты поняла, насколько нужна мне. И… хочу понять, насколько сильно тебе нужен я.

Она вдруг ощутила, что он когда-то успел опустить вниз замочек на спинке её платья.

– Скажи мне, чего ты сейчас хочешь?.. – спросил он, потянув горловину её платья вниз, лишив одежды верхнюю часть её тела с одной стороны. Потом он медленно снял через голову её жемчужные бусы.

Через мгновение Аэлита почувствовала его губы на только что обнажённом им участке тела. Он стал плавно подниматься вверх по её шеи. Она забросила голову наверх, открывая ему путь ещё выше.

Но когда он дошёл до подбородка, то остановился, заглянув в её глаза. Чтобы она не отвела взгляд, он взял её за подбородок, а другой рукой коснулся её приоткрытых губ.

– Так чего же ты хочешь? – ещё раз спросил он её.

Аэлита в ответ на его вопрос медленно обвила руками его шею и, почти коснувшись его губ своими, тихо произнесла:

– Я признаю, что совершила глупость и теперь хочу забыть… забыть его грязные прикосновения. Помоги мне в этом. И я тоже хочу узнать… насколько сильно нужна тебе…

Аэлите показалось, что временно кто-то забрал память её жизни, включая мысли о том месте, в котором они сейчас находились. Но в глубине её души остался осадок понимания, что потом она пожалеет об этом. Но на тот момент для неё было только «сейчас». Не существовало даже будущего. Она списала свою неожиданную раскованность на алкоголь. Но тогда причины её не интересовали. Были только он, она и лунная ночь.

***

Проснувшись в своей комнате и едва успев открыть глаза, Аэлита тут же села на кровати. Засуетившись, она стала оглядываться по сторонам. Спальню заливал солнечный свет. Кроме неё в комнате никого не было. Она посмотрела на себя и обнаружила, что на ней было вчерашнее чёрное платье.

Когда она смогла полностью прийти в себя после пробуждения, то сразу взялась за голову. Боже, что же произошло… Она вспомнила, как проснулась в движущейся машине и до самого последнего момента притворялась, что спит. А когда они приехали домой, её муж куда-то делся и она, воспользовавшись его отсутствием, убежала в дом.

А потом она вспомнила… Аэлита снова забралась под одеяло, но не от холода, а от стыда. До какой же степени нужно быть дурой, чтобы натворить такое? Она закрывала лицо руками, но картинки прошедшей ночи никак не хотели покидать её мысли. Как она теперь будет смотреть в глаза своему мужу?

Аэлита боялась спускаться вниз; ей было страшно даже взглянуть на Павла. Хотя, наверное, сейчас он был на работе… А вдруг сегодня у него выходной? Какой сегодня день недели? Да откуда она это знала! Она совершенно ушла в себя и могла с трудом вспомнить даже месяц, который сейчас был!

Вдруг в дверь постучали. Аэлита съёжилась и накрылась одеялом.

– Да, – с трудом выдавила она из себя.

В комнату с подносом в руках вошла Маргарита Васильевна.

– Вы проснулись! Слава богу! – произнесла женщина, коснувшись груди.

Потом она вошла в комнату и поставила поднос с едой на кровать.

Аэлита посмотрела на еду: там были оладьи, порезанный банан, кусочки копчёного мяса, тосты с сыром и сметана в пиалочке. А ещё стакан апельсинового сока. Аэлита поняла это не только по цвету, но и по яркому запаху свежевыжатых апельсинов. Она придвинула к себе поднос и стала понемногу пробовать еду.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась женщина, присев на самый краешек кровати.

– Нормально, – ответила Аэлита, хотя сама толком не