Непонятно еще, кто из нас больше хотел побыстрей оказаться в моей кровати! Мне пришлось несколь-ко раз просить Калеба сбавить скорость. Он бормотал что-то нечленораздельное, но делал, как я просила. Когда мы завернули на Маунт-Вернон-стрит, у меня голова кружилась и было смешно.

— Так здесь ты живешь? — спросил Калеб.

— Ага.

— Хм-м.

Я не понимала, что значит «хм-м», поэтому стала высматривать место для парковки.

— Тут есть место, — я показала на свободный квадрат в минуте ходьбы от моего дома. — Мы пройдем до дома.

Найти место для парковки на моей улице было чудом, поэтому выбирать не приходилось.

Калеб припарковался, вылез из машины и быстро обошел ее, чтобы помочь выбраться мне. Он так крепко сжал мне кисть, что практически выдернул меня с пассажирского сиденья, а сам, не теряя ни секунды, вставил ключ в замок «мазерати».

— Где твоя квартира? — скомандовал он.

Я хихикнула.

— Просто иди вперед. Я скажу, где остановиться.

Он кивнул и пошел, продолжая тащить меня за руку.

— Калеб! — засмеялась я. — Я на каблуках!

И тут он резко остановился, шагнул ко мне и — я даже не успела ничего понять! — подхватил меня на руки, как жених невесту. Я по-девчоночьи вскрикнула и обвила руками его шею, а он широким шагом пошел по улице, как будто я ничего не весила.

— Ты какой-то неандерталец, — хохотала я.

Он тоже засмеялся, сверкнув белой полоской зубов в темноте улицы:

— Тебе это нравится.

— И не собираюсь врать — это очень сексуально. Ты такой сильный, — прошептала я, потянувшись и куснув его за мочку уха.

Он крепче прижал меня к себе и пошел еще быстрее.

— Зато в тебе ни роста, ни веса…

Это было мило, но неправда.

— У меня есть грудь и попа. А значит, что-то я все-таки вешу.

Он ничего не ответил, продолжая идти.

— Да где твоя долбаная квартира?

Улыбаясь его нетерпению, я отпустила его шею, чтобы указать на крыльцо моего подъезда… и замерла, увидев стоящую там на ступеньках мужскую фигуру.

— Калеб…

Мой тон заставил его сбавить темп.

— Ты знаешь его?

Темная фигура двинулась нам навстречу. Мое сердце заколотилось с бешеной скоростью, и Калеб озабоченно спросил:

— Эва?

— Опусти меня, — прошептала я. — Калеб, поставь меня на землю.

Он сразу же — бережно! — поставил меня на ноги.

И я оказалась лицом к лицу со своим прошлым, которое наполнило меня таким ледяным холодом, что заморозило всякие сексуальные порывы.

— Что ты здесь делаешь?

Мужчина шагнул в пятачок света от уличного фонаря и хмуро переводил взгляд с меня на Калеба и обратно.

— Я хотел тебя увидеть.

— Эва? — Калеб положил руку мне на плечо, напоминая, что он здесь, если понадобится его помощь.

Я прижалась к нему ближе.

— Калеб, это Ник. Ник, это Калеб.

— Ник? — переспросил Калеб, как бы припоминая, что уже слышал это имя от меня.

— Чего ты хочешь?

— Я… — Ник поправил рукой волосы, явно волнуясь. — Я взял твой адрес у твоей мамы. И… приехал извиниться. И поговорить. Наедине.

— Нет, — отрезала я хриплым голосом. — Уезжай домой, Ник.

Я схватила Калеба за руку и повела его к дому — прочь от этого призрака прошлого.

— Эва… — Ник перехватил мою руку, — пожалуйста…

Но Калеб вдруг встал между нами и уперся рукой в грудь Нику. Казалось, он намного выше моего бывшего парня, хотя фактически был выше только сантиметров на пять.

— Она сказала, езжай домой.

Ник устало отступил.

— Я не буду тебе мешать. Но домой не поеду. Нам надо поговорить.

И не дожидаясь моего ответа, он развернулся и пошел прочь, руки в карманах, плечи опущены…

Дрожа от негодования и растерянности, я буквально взлетела по ступеням крыльца. Но Калеб не двигался.

— Ты идешь или нет? — позвала я его.

Он подошел, и мы вместе вошли в дом. Наши шаги гулко раздавались в тиши подъезда, когда я вела его на второй этаж, где находилась моя квартира. Как только мы оказались внутри, я заперла замок и, схватив Калеба за рубашку, потащила прямиком в спальню. Я потянулась, чтобы поцеловать его, но он вдруг оттолкнул меня — его лицо было искажено злостью, а не страстью.

— Это просто секс, детка, но предполагается, что это секс между мной и тобой. Если ты при этом думаешь о ком-то третьем, то это кое-что другое.

В шоке от того, что он мог так подумать, я отрицательно покачала головой:

— Я не хочу его в этом смысле! Уже давно не хочу. Но видеть его очень больно, и я не хочу сейчас об этом думать. Мне больно думать, что он и Джем были единственными людьми, которые помогли мне не сойти с ума от жизни с моими родителями, которым было настолько наплевать на меня, что они даже не беспокоились, если бы кто-то причинил мне вред. Они защищали меня — не отец с матерью. Ник защищал меня. Говорил, что любит. Мы поступили в колледж. Он сказал, что женится на мне после окончания. Предполагалось, что это навсегда, но не получилось. И я не хочу сейчас вспоминать о том, как два человека, которым я доверяла больше, чем самой себе, — мой жених и моя лучшая подруга — всего через год после того, как он сделал мне предложение, признались мне, что месяцами обманывали меня и тайно поженились, сбежав из дома. Я не хочу думать о том, что не простила их, а теперь и не смогу простить ее, даже если захочу, потому что она умерла. И я не хочу думать о том, что этот человек сейчас здесь, в моем городе, в то время как я надеялась больше никогда его не видеть… Я хочу только тебя, Калеб. Ты единственный мужчина, который не врал мне и не давал обещаний, которых не можешь сдержать. Да мне этого и не нужно.

Я не лукавила сейчас. Наоборот — очень ясно осознавала реальность. Эти последние несколько дней с Калебом сбили меня с толку. Страсть между нами внушила мне какие-то ложные надежды. А Ник стал полезным и своевременным напоминанием о том, что такой вид любви слишком травматичен для души и тела и в итоге не стоит того. Я не хотела испытывать к Калебу ничего, кроме физического желания. И не буду.

— Ты прав. Между нами только секс. И это секс между мной и тобой. Я не думаю ни о ком другом, кроме тебя, когда мы вместе. Это невозможно! — прошептала я, надеясь, что он видит, как сильно я его хочу. — И сейчас ты нужен мне, чтобы хотя бы до утра забыть о том, что этот негодяй в моем городе.