своим проштрафившимся подчиненным. Он делал это вполне по-флотски: неторопливо, спокойно и в частном порядке. Ничего из происходящего сейчас на мостике не записывалось и не вносилось в протокол, и ничего не могло попасть в личное дело офицеров. Это было по-флотски. Флот сам разбирался со своими. И если что-то все-таки выбиралось наружу, то это означало, что кто-то не может справится с этим сам, внутри своего подразделения. Рахман не хотел прослыть таким капитаном, а потому делал выволочку тщательно и с пристрастием. Офицеры, стоящие перед ним тоже предпочитали иметь дело с Рахманом, потому что подобные беседы, как уже говорилось выше, никуда не записывались. Хотя это и было своего рода нарушением, но из тех нарушений, что давно уже стали традицией. А на традициях держался весь флот.

- Я могу закрыть глаза на то, что вы провели боевую тревогу под замком в душевой, словно какой-то сопливый стажер с поверхности планеты. Это не ваша вина. Серьезно. Это вина того идиота, который отправил этого кадета в парадной форме шастать по кораблю, и комендант уже извещен о том, что я очень недоволен его поведением. - Рахман сделал паузу и посмотрел на тактический экран. На экране отображалась отдельная Тридцать Восьмая эскадра ВКФ его Императорского Величия, движущаяся в походном строе. Потом он перевел взгляд на ботинки лейтенанта Кэллахан. Ботинки сверкали.

- Да, я могу закрыть на это глаза. - повторил Рахман, разглядывая ботинки. Интересно, подумал он, а какие у этой Кэллахан ноги? Ведь надо же, вижу ее на капитанском мостике уже два года, а так и не разу не видел ее в юбке. Хотя, конечно, что удивительного, на рейде все в комбезах, а на поверхности они никогда не встречались... И Рахману почему-то стало тоскливо, от того, что они ни разу не встречались на поверхности, и скорее всего не встретятся. Но капитан не дал этому чувству захватить его и подавил в зародыше. Подумаешь, какое дело, тосковать ему вздумалось! Прежде всего он - капитан и его слово - закон на этом корабле, а потому он и должен быть законом - единым и беспристрастным.

Невзирая на лица.

Или на ноги.

Конечно же, он понимает, что лейтенант Сандра Кэллахан не железная и что сорвалась один раз, и что этому наглецу Боргкхарту давно надо было по роже настучать, но устав суров и это - устав.

- Это не такое уж страшное нарушение. Меня волнует, лейтенант, то, что вы позволили себе при всех нанести физическое повреждение своему коллеге кадровому офицеру в присутствии мгм... всех остальных. - Рахман считал, что кадровые офицеры должны держаться вместе. Про себя он немного досадовал, что при этом инциденте присутствовало столько человек, можно было вообще ничего не разбирать, дело-то личное, и кто не знает, что лейтенант с Боргкхартом имеют... как бы сказать поделикатнее - внеслужебные отношения. Очень внеслужебные. Или над служебные? Подслужебные? Зависит от конкретного положения?

- И поэтому считаю своим долгом предупредить вас о недопустимости подобного поведения впредь. Вам все ясно, лейтенант? - капитан дождался, пока Кэллахан выкрикнет обычное 'да сэр!' и продолжил: - А теперь неофициально, Сандра. Я понимаю, что это твое личное дело, но набей ты ему морду в темном коридоре или там в воздушном шлюзе, я бы тебе слова не сказал. У меня все. - капитан закрыл глаза и потер переносицу двумя пальцами. Дождавшись, пока за лейтенантом Сандрой Кэллахан закроется дверь он усмехнулся и покачал головой. Любовный скандал на судне! Неет, хорошо, что на флоте не принято размахивать грязным бельем. Мало того, что сломался пандус во время погрузки и какой-то жутко секретный груз едва не разбился об покрытие шлюзового отсека, потом этот назойливый скандальный тип из СБ, все уши прожужжал, везде ему саботаж видится, потом стажера к 'Диким кошкам' прислали, причем с самого верху, Волков обещал шкуру на полосы содрать, если что, а что - было, причем неоднократно, затем портовой офицер ВП написал на Боргкхарта кляузу, обвиняя во всех смертных грехах, в том числе и проносе на борт контрабандой запрещенных стимуляторов, дескать спирту литров тридцать проносил, ну, как всегда без доказательств, лопнули-таки тяги у двух робогрузчиков, во время боевой тревоги матрос с третьей палубы сломал себе ногу, пытаясь занять свое место согласно боевого расчета. И тут еще и эти... Тристан и Изольда. Туманность Андромеды! - капитан рыкнул от досады и повернулся к центральному пульту управления. Строго говоря, необходимости в этом не было, он все равно был напрямую подключен к нейрокибернетической системе корабля и мог бы управлять им в любом положении, одними лишь нервными импульсами. Однако он считал, что капитан, который разваливается в кресле негативно влияет если не на механизмы судна, то на дух его команды. Каждый должен отдать все - так считал капитан. И сам первый следовал этому правилу. Потому он выпрямился перед пультом управления и снова переключил на себя управление. Так, телеметрия, двигатели, системы охлаждения и энергообеспечения... капитан словно сам стал могучим стальным многотонным телом линейного крейсера, он ощущал томление реактора, едва теплящегося на одной десятой мощности, приятную полноту артиллерийских погребов и ракетных шахт, комариными укусами попискивала неисправность в системе гигиены экипажа и он неторопливо передвинул туда ближайшую ремонтную бригаду, ни на секунду не отрываясь от сканирования систем корабля. Все в норме. Громада имперского линейного крейсера 'Гермес' скользила в пространстве, намертво впаянная в строй отдельной тридцать восьмой эскадры.

Глава 24

- Грандиозно... грандиозно... - прошептал Элмер. Он словно плыл в черной ткани космоса, вшитый в нее наравне с разноцветными туманностями и многочисленными звездами, пульсирующими огнями навигационных буев и желтыми точками космических судов. Его космических судов. Все это принадлежало ему. От красно-желтого солнца Белеи - 8 и до пограничных буев. Восемь планет, из них три обитаемых с общим населением в сорок миллионов жителей. Шестнадцать космических портов и станций. Свыше двухсот тысяч единиц космического флота, из них больше половины - боевые суда. Белейский Таганат. Его таганат. Элмер восторженно окинул взглядом свои владения и покачал головой. Давно надо было купить эту систему. Кибершунтирование и нейроника позволяли ему теперь не только держать всю свою собственность в поле зрения, но и воспринимать информацию, отдавать приказы и управлять каждой единицей в реальном времени. Мгновенно. Слегка пожелав того, Элмер переместился к желтой точке на окраине своих владений. Точка