О, как душа заговорила!

Народность наша поднялась:

И страшная России сила

Проснулась, взвихрилась, взвилась:

То конь степной, когда, с натуги,

На бурном треснули подпруги,

В зубах хрустели удила,

И всадник выбит из седла!

Живая молния, он, вольный, —

Над мордой дым, в глазах огонь —

Летит в свой океан напольный;

Он весь гроза — его не тронь!..

Не трогать было вам народа,

Чужеязычны наглецы!

Кому не дорога свобода?..

И наши смурые жнецы,

Дав селам весть и Богу клятву,

На страшную пустились жатву…

Они — как месть страны родной —

У вас, непризванные гости.

Под броней медной и стальной

Дощупались, где ваши кости!

Беда грабителям! — Беда

Их конным вьюкам, тучным ношам:

Кулак, топор и борода

Пошли следить по их порошам…

И чей там меч, чей конь и штык

И шлем покинут волосатый?

Чей там прощальный с жизнью клик?

Над кем наш Геркулес брадатый —

Свиреп, могуч, лукав и дик —

Стоит с увесистой дубиной?..

Скелеты страшною дружиной,

Шатаяся, бредут с трудом,

Без славы, без одежд, без хлеба,

Под оловянной высью неба,

В железном воздухе седом!

Питомцы берегов Лоары

И дети виноградных стран

Тут осушили чашу кары:

Клевал им очи русский вран

На берегах Москвы и Нары;

И русский волк и русский пес

Остатки плоти их разнес. —

И вновь раздвинулась Россия!

Пред ней неслись разгром и плен

И Дона полчища лихие…

И галл и двадесять племен

От взорванных Кремлевских стен,

Отхлынув бурною рекою,

Помчались по своим следам!..

И с оснеженной головою

Кутузов вел нас по снегам;

И все опять по Неман с бою

Он взял — и сдал Россию нам

Прославленной, неразделенной.

И минул год — год незабвенный!

Наш Александр Благословенный

Перед Парижем уж стоял

И за Москву ему прощал!

1839

Л. Ругендас. Пожар Москвы 15 сентября 1812 года. Первая половина XIX века

Славное погребение

Битва на поле гремела — битвы такой не бывало:

День и взошел и погас в туче нависнувшей дыма;

Медные пушки, дрожа, раскалялись от выстрелов частых,

Стоном стонала земля; от пальбы же ружейной весь воздух

Бурей сдавался сплошной… Там, по холмам Бородинским,

Юноша нес на плечах тело, пробитое пулей:

Свежая кровь по мундиру алой тянулась дорожкой.

— Друг! ты куда же несешь благородную ношу? — В ответ он:

— Братцы! товарищ убит! Я местечка ищу для могилы, —

Видите ль, взад и вперед колесистые бегают пушки,

Кони копытом клеймят поле; боюсь я: собрата

Конница ль, пушки ль сомнут… не доищешься после и членов!

Грустно подумать и то, что, как поле затихнет от битвы,

Жадный орел налетит — расклевать его ясные очи,

Очи, в которые мать и сестра так любили глядеться!..

Вот почему я квартиры тихой ищу постояльцу!

— Ладно! — сказали сквозь слез усачи-гренадеры и стали,

Крест сотворивши, копать, на сторонке, могилу штыками…

Только что кончили труд, закипела беда за бедою:

Буря за бурей пошла… и метелью и градом картечи,

Черепом бомб и гранат занесло, завалило могилу!..

1841

Наполеон в русской избе

Обманутый своею целью,

Не сбывшейся в минувшем, видя сон,

Один под русскою метелью

Сидит в избе Наполеон!

И сколько дум, и сколько предприятий

Кружились смутно пред вождем,

Когда в снегах, среди разбитых ратей

Сидел пред русским он огнем:

Печь нашу сделали камином,

Кругом все был наш снег да мрак,

Наш ветер выл над исполином,

И гикал в поле наш казак!

И вот как думал он о ратях, об отчизне,

К нему явилась <?> мысль одна:

«Как скользок и лукав путь жизни,

И как нам слава неверна!»

2 апреля 1854

И. Теребенев. Наполеонова пляска. 1813

И. Теребенев. Французские мародеры, испугавшиеся козы. 1813

Письма к другу

Часть I

Письмо первое

К другу

Исполняю желание твое, любезный друг! Вот разные статьи и отрывки мои, напечатанные в разных повреме́нных изданиях. Я собрал, однако ж, только те, которые имели счастие обратить на себя особенное внимание просвещенных читателей; прочие могут покойно дремать в глубоком мраке забвения! Но прежде отсылки статей сих к тебе я их пересмотрю: убавлю, добавлю и, сколько время и обстоятельства дозволят, обработаю. Я постараюсь притом рассказать тебе, по какому случаю, когда и где написана какая статья, и вот что, как я думаю, наполня промежутки, составит некоторую связь между разными отрывками. Вот один из важнейших по содержанию своему: «О необходимости иметь историю Отечественной 1812 года войны», — начнем с него.

Частые разговоры о войне Отечественной, о славе имени и оружия русского, о духе народа, о мужестве войск были поводом к рассуждениям о необходимости истории. О подвигах, совершенных за Днепром и Окою, рассуждали мы на берегах Эльбы и Рейна! Слава России гремела в устах чуждых народов, звуки похвал их отзывались в сердцах наших, но долго ль существует слава дел, не запечатленных на скрижалях истории? При общем согласии в необходимости оной были, однако, разные толки, как писать ее.

После рассуждений с просвещенными товарищами размышлял я и сам с собою о важном предмете сем. Много счастливых мыслей приходило мне в часы трудных переходов и при кратковременном отдыхе у полевых огней. Из многих удержал я в памяти только некоторые и, пользуясь быстро мелькавшими минутами досуга, изливал их по временам на бумагу. Вот каким образом составилось рассуждение, которое здесь помещаю.

О необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года

Начало отрывка сего написано было еще в Силезии до перемирия; окончание же в