Шрифт:
Закладка:
И сок растений запоздалых
До дней осенних бурь.
И вот, сосуд уже наполнен
Целительным питьем;
И только лишь края сосуда
Коснулись бледных уст,
Мгновенно воин пробудился
И скоро — жизни весть —
В ланитах выглянул румянец;
Заискрилось в очах.
И, сном и пищей подкрепленный,
Когда уж день погас,
И в поле молчаливо стало,
Моленьем поселян
И старцем преклонен, — садится
Гость юный у костра
И начал краткой, беглой речью
О битвах свой рассказ.
Хотел он мирным поселянам,
Чтоб местью их зажечь,
Пересказать, как начиналась
Великая борьба,
Как рати двадцати народов
С могучим их вождем
Вошли — и вспыхнул бой за боем
За честь, — на жизнь и смерть! —
«Еще с явленьем дней весенних, —
Так воин говорил, —
На западном краю России
Послышалась гроза.
Высоко поднялося пламя
И, в дым облечено,
Еще как будто колебалось,
Все больше становясь.
Враги сдвигалися, как тучи,
Готовя смерь и гром;
Но россы, как орлов станицы,
Туда с весельем слух,
Где в мраке рокотали громы,
И быстро смелый взор
На блески молний в грозных тучах:
Сердца просились в бой!
Но не дал боя царь наш мудрый,
А подал тайный знак —
И рати в отступ: враг забылся
И думал: мы бежим!
Но мы бежали, поражая,
И у Смоленских стен,
Узнал француз, как стоек русский!
Тут был — к Москве порог.
И он переступил, и нагло
Ломился к нам на двор!
Уж Русь отхвачена по Вязьму
И Гжатск, — Бородино.
Бородино есть на Колоче[77]
И Войня, Стонец там;
И встарь там, видно, колотились,
Была война, был стон!
И мы там… чу! палят! уж близко!
Друзья! Француз в глазах!
Прочь плуг и косу! Серп — на пику!
Сам на конь — и на бой!..»
К XII-му году
Дванадесятый год! Могу ль тебя забыть!
Огнем и кровию написана картина
Войны за право: быть или не быть!
Бородино, великих дел долина,
На памятных листах времен блистаешь ты:
Твой воздух — дым, твой лес — из стали
Был в страшный день. Там пышно расцветали
Геройских подвигов цветы
Вождя, пленителя могущей Эривани,
Который собрал лавр и золотые дани,
Восток Полночи покоря,
Молебен пел под тенью Арарата,
И знамя русского царя
Возвеял на челе священного Эвфрата.
1812 год
(Отрывок из рассказа) Посвящено людям XII-го года
Дошла ль в пустыни ваши весть,
Как Русь боролась с Исполином?
Старик-отец вел распри с сыном:
Кому скорей на славну месть
Идти? — И, жребьем недовольны,
Хватая пику и топор,
Бежали оба в полк напольный;
Или в борах, в трущобах гор
С пришельцем бешено сражались.
От запада к нам бури мчались;
Великий вождь Наполеон
К нам двадцать вел с собой народов.
В минувшем нет таких походов:
Восстал от моря к морю стон
От топа конных, пеших строев;
Их длинная, густая рать
Всю Русь хотела затоптать;
Но снежная страна героев
Высоко подняла чело
В заре огнистой прежних боев:
Кипело каждое село
Толпами воинов брадатых:
«Куда ты, нехристь?.. Нас не тронь!»
Все во?пили, спустя огонь
Съедать и грады, и палаты,
И созиданья древних лет.
Тогда померкнул дневный свет
От курева пожаров рьяных,
И в небесах, в лучах багряных,
Всплыла погибель; мнилось, кровь
С них капала… И, хитрый воин,
Он скликнул вдруг своих орлов
И грянул на Смоленск… Достоин
Похвал и песней этот бой:
Мы заслоняли тут собой
Порог Москвы — в Россию двери;
Тут русские дрались как звери,
Как ангелы! — Своих голов
Мы не щадили за икону
Владычицы. Внимая звону
Душе родных колоколов,
В пожаре тающих, мы прямо
В огонь метались, и упрямо
Стояли под дождем гранат,
Под визгом ядер: все стонало,
Гремело, рушилось, пылало;
Казалось, выхлынул весь ад:
Дома и храмы догорали,
Калились камни… И трещали
Порою волосы у нас
От зноя!.. Но сломил он нас:
Он был сильней!.. Смоленск курился,
Мы дали тыл. Ток слез из глаз
На пепел родины скатился…
Великих жертв великий час,
России славные годины:
Везде врагу лихой отпор;
Коса, дреколье и топор
Громили чуждые дружины.
Огонь свой праздник пировал:
Рекой шумел по зрелым жатвам,
На селы змеем налетал.
Наш Бог внимал мольбам и клятвам,
Но враг еще… одолевал!..
На Бородинские вершины
Седой орел с детьми засел,
И там схватились исполины,
И воздух рделся и горел.
Кто вам опишет эту сечу,
Тот гром орудий, стон долин? —
Со всей Европой эту встречу
Мог русский выдержать один!
И он не отстоял отчизны,
Но поле битвы отстоял,
И весь в крови, — без укоризны —
К Москве священной отступал!
Москва пустела, сиротела,
Везли богатства за Оку;
И вспыхнул Кремль, — Москва горела
И нагнала на Русь тоску.
Но стихли вдруг враги и грозы —
Переменилася игра:
К нам мчался Дон, к нам шли морозы —
У них упала с глаз кора!
Необозримое пространство
И тысячи пустынных верст
Смирили их порыв и чванство,
И показался Божий перст.
