Постаралась отбросить эти мысли и стала высматривать друзей в толпе. Нужно было срочно переключать настроение. Через пару секунд я заметила Сэма, крикнула и помахала ему подсвеченным экраном телефона.

— Черт, я тебя потерял. Думал, опять сбежала, — парень сел рядом, включил фонарик на своем мобильном, направив его вверх и протянул мне начатую бутылку с алкогольным коктейлем.

— Извини, я такое не пью.

— Такое — это какое? — улыбнулся Сэм.

— Ну, в нем много красителей и, скорее всего, дешевый алкоголь. От такого по утрам тошно.

— Есть пиво. Принести?

— Не люблю пиво, — я пожала плечами.

— А чего бы ты выпила тогда?

Я задумалась. Нужно назвать что-то такое, что вряд ли бы купили подростки.

— Мартини.

— Мартини? — Сэм выгнул бровь.

— Да.

Парень взял телефон и набрал чей-то номер. Осознав, что он делает, я заворчала и попыталась отобрать у него трубку, но Сэм ловко уворачивался.

— Дэйв, вы еще в магазине?.. Королева желает мартини… Нет… Значит придется вернуться… Передай ему, пусть сам идет нахрен! … Да… Разберемся потом.

Сэм закончил разговор, а я укоризненно посмотрела на него.

— Зачем ты так? Мне неловко. Я бы не стала напрягать ребят.

— Брось. Они только загрузили все в машину и не успели отъехать. Будет тебе мартини.

— Ты ведь все понял.

— Что конкретно?

— Что я назвала этот напиток только потому, что он вряд ли есть в наличии.

— Догадался. Но теперь тебе не отвертеться, — Сэм плотоядно улыбнулся.

— Почему все вокруг хотят напоить меня?!

Я надула губки, как маленькая девочка. Сэм рассмеялся.

— Ты очень сдержанная, Ли! А в глазах пляшут огоньки. Всем интересно, кто скрывается под этой маской.

— Там только я. Никаких двойных стандартов.

— Сегодня на сцене ты всех удивила. Ты была совсем другой, — задумчиво проговорил парень.

— Какой?

— Более пылкой, открытой, энергичной, способной на безрассудство.

— А в обычной жизни я какая?

— Умная, серьезная, правильная и заносчивая, — усмехнулся Сэм.

— Звучит не очень…

— Почему, очень даже. Для женщины за тридцать, — музыкант снова улыбнулся.

Я сложила руки на груди и скорчила Сэму рожицу, высунув язык.

— Что побуждает тебя танцевать?

— Ощущение отрыва от реальности, чувство эйфории во время танца.

— Это сильно. А как же, ну там, "это красиво" или "фигура и растяжка будут хорошие" или "парни любят танцовщиц"?

— Я об этом не особо думала. А для чего ты поешь, сочиняешь?

— Для собственного удовольствия. Я так живу. Это просто прет из меня, и все.

— Ну, вот видишь. Ты же не сказал "чтобы затащить как можно больше девушек в постель", — самодовольно ухмыльнулась.

— Вообще-то, это один из пунктов к понятию "для собственного удовольствия".

Я осеклась. Сэм переиграл меня. Ладно.

— А какая у тебя цель?

— Попасть на большую сцену.

— А для чего?

— В смысле, для чего? Это же очевидно.

— Хорошо, по-другому спрошу. Чего ты хочешь от жизни, Сэм?

— Я чаще задаюсь вопросом, чего жизнь хочет от меня. Плыву по течению и хватаю все подарки судьбы, которые она мне преподносит.

— Ты что, гедонист?

— Гедо… что? Прекращай ругаться, отличница, — Сэм ткнул меня в бок.

— Ну, это человек, который посвящает большую часть своего времени собственным радостям и удовольствиям.

— Звучит неплохо. Мне нравится.

— Ясно, — мне было больше нечего сказать.

Я перевела взгляд на костер, который вился в небо высоким пламенем и озарял всю поляну. Парни и девушки общались группками, некоторые танцевали рядом с костром, многие сидели в тени, подальше от пламени, как мы с Сэмом. Ответ парня меня разочаровал. Образ глубокого и осмысленного музыканта стал испаряться, а на его месте проявлялся рифмоплет, который любил сочетать красивые слова в стихи с малопонятным ему смыслом. Мне не хотелось так думать, поэтому я решила дать ему еще один шанс.

— Что такое любовь?

— Лина, а ты точно не пила?

— Точно. Боишься ответить?

— С чего бы. Любовь это красивая обертка симпатии, страсти, привязанности… Ну и чего-то более низкого, например, инстинктов, похоти, взаимовыгоды. Их тоже иногда путают с любовью.

— То есть любви не существует?

— Той, что описана в романах? Нет.

Теперь мне становилось яснее. Сэм не глуп, но циничен до мозга костей. Либо хочет таким казаться. Парень как будто бы услышал мои мысли.

— По твоему лицу видно, что ты готова навесить мне еще один ярлык. Гедонист и циник.

— Так и запишем, — улыбнулась я. Мне понравилось, что Сэм говорил прямо и не старался приукрасить действительность.

— Смотри, парни приехали.

Я, наконец, приметила Келли, которая отбежала от костра, также заметив машину Питера в составе подъехавшей группы авто. У Сэма зазвонил телефон.

— Мы напротив. Видишь, склад бревен? Ага.

Через несколько минут к нам подошла вся компания, включая Фиби и Майка. Дэйв захватил с собой фонарь и поставил его в центре образовавшегося круга.

— Ну-ка двигайтесь! — Келли плюхнулась между мной и Сэмом, слегка растолкав нас, а затем укрыла наши ноги принесенным пледом.

— О, Келли! Ты спасительница! — я поскорее закутала закоченевшие колени.

— Почему вы затерялись? Я не могла вас найти!

Кажется, Келли приревновала. Я догадывалась, что подруга неровно дышит к Сэму, но мне больше хотелось верить, что ей хоть немного нравится Дэйв.

— Минуту внимания, — произнес Питер.

Он достал из пакета пластиковый бокал. Не стакан, а именно одноразовый бокал. Затем оттуда же материализовалась бутылка мартини, содержимое которой было аккуратно налито в мой "кубок" почти до краев. В конце Пит достал стеклянную баночку с оливками, выудил из нее одну и, демонстративно вытянув руку вперед, плюхнул оливку в бокал.

— Ву-а-ля, Ваше Высочество! Как заказывали!

По нашему кругу прокатились смешки. Меня тоже позабавило представление Питера. Когда он подошел ко мне, а я протянула руку, парень вдруг одернул меня.

— Нет! Стой! Сэм, ну-ка попробуй! А то вдруг оно отравлено?!