Родители скрылись из виду, а я осела на пол и разрыдалась. Как же несправедливо! Отец не верил в наши чувства. Он считал это юношеской мимолетной влюбленностью. Даже если так, неужели не мог доверять мне?

А что же творится с нашим финансовым положением, раз отец заговорил о долгах? "Случка с мажором" — эти слова глубоко запали в душу, заставив мое подсознание трещать по швам. Действительно, где я и где он, какое будущее нас ждет?

Поздно вечером я заперлась в ванной и набрала Дино.

— Он не оплатит мне билет.

— Деньги не проблема, Веснушка, я могу купить билет. Но… судя по твоему голосу все хуже, я прав?

— Он сказал, если улизну без его ведома, то домой могу не возвращаться. Я в шоке от его слов. Не знаю, что случилось с папой. Он не верит в нас, Дино, — я опять заплакала, будто сама уже сомневалась.

— Ну-ну… Маленькая, спокойнее. Его можно понять. Многие люди творят в нашем возрасте лютую херню. Он твой отец. Не переживай, любимая. Нужно дать немного времени всем нам. Попробуем снова зимой. Папа твой остынет или мне, наконец, одобрят въезд. Как тебе такой план? Я не говорю прощай, я говорю до встречи!

***

Встречи так и не случилось. Зимой 2020 года разгорелась вспышка глобальной пандемии. Сначала никто не верил, люди обсуждали мировые заговоры, сидя в стенах квартир на самоизоляции. Границы стран и авиасообщение, конечно же, закрыли. Никто не знал, когда его возобновят. Период 20–23 оказался противоречивым, непростым для всего мира как экономически, так и политически. Со временем до всех стала доходить простая истина: наш мир меняется, он уже не будет прежним. Мы подстроимся, придумаем новые правила, но мы все безвозвратно изменимся.

В эти годы я полностью сосредоточилась на учебе. Новые знания и моя цель были единственным, что по-настоящему создавало мне опору. Я все-таки поступила в "Первый мед", на хирургию, как и хотела, причем на бесплатный. Пришлось много готовиться и сдавать российское ЕГЭ экстерном. Родители гордились мной, а я много работала для того, чтобы осуществить свою главную мечту. Мечту, которая теперь обрела совершенно иной смысл. От маленького желания помочь своей сестре и всем нуждающимся она созрела в призвание делать мир лучше, дать людям надежду и уверенность, в которой они теперь так нуждались.

Конечно, мы продолжали общаться с Дино. Он также много учился. В Стенфорде ему не давали расслабиться. Из-за недостатка времени парень забросил баскетбол, но все еще уделял внимание автоспорту. Это было его отдушиной.

Мы чаще избегали говорить о чувствах. Прошло много времени. Я не считала себя наивной дурочкой и прекрасно понимала, что у любого парня есть свои потребности. Но в соцсетях он по-прежнему никого не светил. Я смеялась, что наши фото так и остались единственным официальным упоминанием, что Дино не гей. Но серьезно спросить так и не решалась, чтобы не бередить раны.

Наверное, мне было бы больно узнать, что парень не чувствует того же, что я. У меня было достаточно внимания мужского пола, но я никого не подпускала к себе. Не потому что хотела хранить верность эфемерному идеальному парню на том конце земного шара, а потому что я никого по-настоящему не хотела. Будто какая-то микросхема, отвечающая за половое влечение, выпала из меня и случайно осталась в кармане у Дино.

В общем, я была рада своей сублимации и неисчерпаемому интересу к медицине. Студенческая жизнь закрутила. Она сильно отличалась от того, что было в школе. Больше ответственности, больше интересов и возможностей. Я много времени проводила за чтением профессиональной литературы, ассистировала в больнице на добровольных началах под руководством моего зав кафедрой. Иногда выбиралась на студенческие тусовки, а по выходным виделась со старой компанией друзей из школы.

Дни шли своим чередом, и моя любовная астма уже казалась мне чем-то привычным, чем-то, с чем можно жить. Как жила моя младшая сестренка, у которой с годами приступы стали происходить гораздо реже.