больно видеть, как страдает его ребёнок.

— Макси, ну, что ты? — папа подсел ко мне на диван и приобнял меня за плечи. — Не плачь, пожалуйста! У нас всё будет хорошо! Мы со всем справимся. Вместе! Ну, почему ты плачешь? Что не так?

— Ничего не будет хорошо, — сдавленным голосом пробормотал я, и с моих глаз с новой силой хлынули слёзы. Я больше даже не пытался их сдерживать, и это не имело смысла. Ведь папа уже увидел, что я плачу и можно было не стараться это скрыть. — Больше никогда ничего не будет хорошо! Ведь мамы больше нет, а я… Я больше никогда не смогу видеть!

— Макси, — папа тяжело вздохнул и прижал меня к себе, — ну, зачем ты так говоришь? Всё обязательно наладится. Да, может, ты не сможешь больше видеть, но самое главное, что ты жив. Мы справимся со всем, и всё наладится. Обязательно наладится! Надо просто верить в это и не сдаваться. Хорошо?

Я отвечать не стал. У меня не было на это сил. Всё моё лицо залили слёзы. Я всхлипывал и даже не мог сказать слова.

— Да уж, Макси, — папа вновь вздохнул. — Успокаивать я не особо умею. Будь мама здесь, она бы знала, что тебе говорить и как тебя утешить. Она всегда это умела! А я не знаю, что тебе говорить и как тебя успокоить. Прости меня! Прости, что не смог защитить тебя и твою маму! И прости, что не знаю, что делать и что говорить.

— Ничего, — смог я выдавить из себя. — Самое главное, что ты рядом. И ты ни в чём не виноват. Я знаю, что тебе тоже тяжело так же, как и мне.

— Мы прорвёмся, Макси, — как можно убедительнее сказал папа. — Можешь не сомневаться в этом!

Я лишь кивнул головой, продолжая всхлипывать.

Так мы сидели ещё минут пятнадцать. Папа пытался меня успокоить и постепенно я сам начал успокаиваться. Слёзы переставали литься, и мне становилось лучше. Когда я совсем успокоился, папа отпустил меня.

— Ну, что мы сейчас всё-таки перекусим или ты не хочешь? Только, пожалуйста, не ври мне. Лучше говори правду. Не надо думать, что, если ты мне соврёшь, мне будет легче. Лучше говори, как всё по-настоящему чувствуешь. Не надо притворяться. Если ты не хочешь кушать, то так и скажи. И если тебе плохо, то тоже так и скажи. Я всё пойму. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул я. — На самом деле я не особо хочу есть. Мне хочется полежать и немного отдохнуть.

— Хорошо. Тогда я сейчас тебя провожу в твою комнату. Но сначала… Я не знаю, как ты к этому отнесёшься, но я думаю, что нам надо помолиться. Хотя бы кратко! Ты не возражаешь? Мы вернулись домой и мы должны поблагодарить за это и призвать имя Божье. Ты же согласен помолиться? А то ты всё это время в больнице не молился…. Надо хотя бы сейчас помолиться. Про Бога забывать нельзя. Хорошо? Помолимся?

— Давай, — не стал я отказываться. С одной стороны мне не хотелось молиться, потому что мне было слишком тяжело и грустно. Я не хотел это делать в таком состоянии. А с другой стороны помолиться стоило. Может мне станет легче, если я это сделаю. Но я был в этом не уверен. Но попробовать стоило. К тому же если бы я сейчас отказался, я бы очень удивил и расстроил папу, а ещё сильнее его расстраивать я не хотел.

— Замечательно, — в голосе папы я услышал радость. Своим согласием я его порадовал, и это было очень хорошо. — Тогда я буду молиться, а ты…. Ты просто тихо поддерживай меня. Ну, ты знаешь…. Хорошо. Давай встанем.

Мы с папой поднялись на ноги. Папа глубоко вздохнул, видимо, готовясь к молитве, и начал:

— Дорогой Отец, мы благодарим Тебя за то, что мы вернулись домой. За то, что мы живы и можем призывать Твоё имя. Прости нас за то, что мы иногда сомневаемся в Тебе и теряем в Тебя веру. Прости за то, что я… — голос папы задрожал. — Прости, что мы забыли про Тебя и всё это время не призывали Твоё имя. Ты велик, Боже! И мы славим Тебя за всё, что Ты посылаешь и даёшь нам. Дай нам силы пройти все испытание, что Ты нам послал. Дай силы моему сыну, Макси, пройти через всё, что ему ещё предстоит выдержать. Будь рядом с ним и поддерживай его. Я его очень люблю и знаю, что Ты его любишь. Не оставляй его! Ты видишь, как ему тяжело и больно! Помоги ему и мне выдержать потерю мамы. Помоги ему не бояться и доверять Тебе! Ему так тяжело…. Будь рядом с ним…

Папа продолжал молиться. Я его внимательно слушал, закрыв глаза. Глаза я закрыл чисто по привычке, потому что всегда так делал во время молитвы. А не молился сам я пока только потому, что мне было интересно, как будет молиться папа. И, услышав его молитву, я тоже начал молиться:

— Дорогой Иисус, я Тебя прошу, дай мне силы, — тихо взмолил я. — Дай мне силы всё это выдержать. Ты знаешь как мне тяжело и страшно. Как мне больно от того, что мамы больше нет рядом. Я не знаю, зачем Ты её забрал и зачем она Тебе нужна, но дай мне силы смириться с этим. Я её так любил, и её больше нет…. Дорогой Иисус, мне так больно и тяжело… — мои губы задрожали, но я смог сдержаться, чтобы опять не заплакать. — Прошу Тебя! Я знаю, для Тебя нет ничего невозможного, и Ты это допустил не просто так, но умоляю Тебя, верни мне зрение. Я хочу вновь видеть. Боже, я не могу так! Умоляю Тебя! Я не хочу всю оставшуюся жизнь прожить в этой тьме. Не допусти этого, Боже! Верни мне зрение, пожалуйста! — я продолжал шёпотом умолять Бога вернуть мне зрение, и тут услышал, что папа уже заканчивает молитву. Я тут же поспешил успокоиться и, когда настало время говорить слово «аминь», сказал его вместе с папой: — Аминь!

— Ну, вот и помолились, — удовлетворённо проговорил папа. — Уже хорошо. Теперь пойдём, провожу тебя в твою комнату. Ты же хотел полежать.

— Не надо, пап, — остановил я папу. — Я сам дойду. Я помню что здесь и как. Я сам смогу дойти. Тут мне не надо помогать. Но спасибо большое за предложение.

— Ну, хорошо, — не стал настаивать папа. — Попробуй сам. Тебе это будет полезно! Ты