Украину. Но и Ян Казимир прислал к Богдану тайного посланца, шляхтича Бенёвского. Уговаривал вернуться под власть Польши, сулил за это золотые горы. А Бенёвский нашёптывал, чтобы Хмельницкий на царя не надеялся. То, что решат на переговорах в Вильно, поляки всё равно выполнять не будут, и русские останутся ни с чем. Нет, Хмельницкий всё-таки не поверил, что Алексей Михайлович предал его и Украину. Но в политике он не разбирался, запутался. Даже Бенёвский подтвердил, что паны обманывают русских. Богдан не представлял, что и царь об этом отлично знает. Он решил действовать так, как привык – сам.

Решил по-простому. Поляки лгут – значит надо их бить. Хмельницкий заключил союз со шведским королём и Ракоци. Послал к нему в Трансильванию 12 тысяч казаков под началом полковника Ждановича. Ракоци собрал и 25 тысяч своих воинов, валахов, венгров. Вместе с казаками ворвался в Польшу. А с другой стороны двинулся Карл X вместе с полками Бранденбурга. Поляков опять громили, во второй раз захватили Варшаву и Краков. Ян Казимир снова метался по окраинам своей страны.

Но ведь шведы и для России оставались врагами. Карл X перебросил дополнительные силы в Прибалтику. В Риге у Делагарди собралась армия. Одновременно с наступлением на Польшу он тоже нанёс удар – решил захватить Псков. Шведы шли скрытно, лесами, чтобы русские не узнали раньше времени. В марте 1657 год неожиданно вынырнули возле Псковско-Печерского монастыря, кинулись к нему. Но стены монастыря были прочными, охранял их гарнизон стрельцов. Они несли службу бдительно, не растерялись. Загрохотали пушки и ружья. К защитникам присоединились монахи, крестьяне.

От местных жителей сразу же помчались гонцы в Псков. Воевода Матвей Шереметев поднял всех, кто был в его распоряжении – стрельцов, солдат, казаков, конницу. Немедленно повёл выручать монастырь. Возле его стен разгорелся бой. Дрались четыре часа, пока не стемнело. Делагарди подсчитал – у него полегло много солдат. Да и внезапность сорвалась. Теперь по всей границе русские изготовились. Ночью он приказал отступать. Шереметев утром обнаружил, что враги исчезли, двинулся по их следам. Настиг их возле деревни Мигузице, кинулся в атаку и разбил. Шведы покатились прочь в полном беспорядке. Гоняться за ними дальше Шереметев не стал, он же выступил по тревоге, налегке. Воины и лошади устали. Но он усилил охрану границы, выставил посты, подкрепил гарнизоны в монастыре и соседних городках.

Ну а на Хмельницкого царю наябедничали… те же самые казачьи старшины, которые тайком сговаривались с поляками. Хотели их поссорить. Прислали Алексею Михайловичу доносы: гетман тебе изменил, с твоими врагами союз заключил, казаков им послал. Рассчитывали, что государь разгневается. Объявит Хмельницкого предателем, направит на него войска. Вот тут-то можно будет от Богдана избавиться, самим власть на Украине захватить. А при этом народ возбудить – русские против нас воюют! Как раз и повернуть обратно к Польше.

Но не получилось. Алексей Михайлович разобрался осторожно и внимательно. Понял, что Хмельницкий вовсе не изменник. Просто чего-то не понял, чего-то не знал, вот и совершил ошибку. Вместо войск царь прислал к нему окольничего Фёдора Бутурлина. Он очень мягко объяснил Богдану, что тот поступил неправильно. Успокоил, что возвращать Украину Польше Алексей Михайлович ни за что не собирается, это просто клевета. Чтобы впредь такого не было, царь сам будет сообщать Хмельницкому правду, как идут переговоры с панами, о чём договорились. Богдан воспрянул духом. Заверил, что и он отделяться от России не желал и не желает. А насчёт того, как подло ведут себя поляки, передал для государя доказательство: казаки перехватили в степях гонцов Яна Казимира. Они везли письмо короля к турецкому султану, предложение заключить союз против России.

Царь настолько доверял Хмельницкому, что разрешил ему даже не разрывать союз с Карлом X. Поручил ему продолжать переговоры со шведами. Но не для того, чтобы воевать на их стороне, а уговорить их примириться с русскими. А к тем казакам, которые сражались в войсках Ракоци, Алексей Михайлович отправил дворянина Желябужского. Тут-то и выяснилось – они вообще не знали, за что воюют. Как только Желябужский рассказал им, что они пошли фронт без повеления царя и во вред России, казаки взбунтовались. Объявили – не хотим драться только за то, чтобы добывать для Ракоци польскую корону. Старшины стали их уговаривать, что Россия это одно, а мы – совсем другое, у нас другие интересы. Но простые казаки ответили им: «Когда вас поляки притесняли, то вы приклонились к царю. А под защитой царя вы свободу почувствовали, владениями обогатились, и хотите теперь самовластными панами быть». Слушать начальников не стали и ушли по домам.

А в Москве при царском дворе обсуждали планы на 1657 год. Наступать на поляков получалось незачем. Всё, что нам нужно, мы у них отобрали. Возобновить с ними войну – это значило помогать шведам. Но и наступать на шведов получалось незачем. Сражаться с ними – значило помогать полякам. Воеводам приказали закрепиться на занятых территориях и стараться заключить мир. Условия как раз были подходящие. Когда Карл X и Ракоци во второй раз погромили Польшу, паны на переговорах снова перед русскими заискивали, соглашались на что угодно.

Царь и бояре наметили ударить по третьему противнику, Крымскому ханству. Вразумить его за набеги, заставить отказаться от союза с Польшей. Предложили Хмельницкому – он обрадовался. Вот это настоящее дело! Царь выделил ему в помощь 10 тысяч ратников. Другому корпусу Алексей Михайлович велел идти на Дон. Прижать татар с двух сторон, с Дона и с Украины. Но с весны 1657 года Хмельницкий заболел. Ему был 61 год, и до сих пор он казался железным. Однако войны, тяжелейшие переживания подтачивали здоровье.

Как могучий дуб не гнётся под бурями, ветрами, а потом вдруг ломается, так было и с Богданом. Он слёг. Стал понимать, что уже не встанет. Переживал, кто займёт его место? Из троих сыновей в живых остался один, 16-летний Юрий. Он был совсем не похож на погибшего Тимоша: бездарный, трусливый, неуравновешенный. Но Богдан перенёс на него всю отцовскую любовь и не замечал этого. Считал наследником. Хотел, чтобы он стал гетманом после отца. Писал об этом к Алексею Михайловичу. Царь не возражал. Он же обещал не вмешиваться в управление Украины. Ответил – как сами решите, так и будет.

Но… кто будет решать? Хмельницкий лежал в постели. Молодой Юрий делами не интересовался, ему было наплевать. А управление Украиной прибрал Выговский, организовывал своих сторонников. К Богдану опять приехали посланцы Яна Казимира, убеждали отделиться от России. Он отрезал однозначно: «Я одной ногой уже стою в могиле и