Единственный способ найти их — искать, как все остальные. И я искала, и искала, и искала. Проходили часы. Я ничего не находила. Когда я добралась до последней двери на втором этаже и открыла ее в пустую комнату, то испустила разочарованный вздох, перешедший в рыдание.

Наро должен был умереть. Он умирал, а я не могла ему помочь.

Я почувствовала присутствие Атриуса позади себя раньше, чем увидела его. И все же, несмотря на столь острое ощущение, он умел подкрадываться ко мне лучше, чем кто-либо другой.

Я замерла. Он уставился. Никто из них долго ничего не говорил.

Я наконец-то начала завоевывать доверие Атриуса. Возможно, даже больше. А потом я отстранилась. Это поставило под угрозу все, ради чего я здесь оказалась.

Я начала:

— Я просто…

Атриус протянул руку. На его ладони лежал маленький бархатный мешочек.

Мой рот закрылся. Мне не нужно было открывать его, чтобы понять, что это такое.

— Возьми, — сказал он. — Это то, что ты ищешь.

Это был не вопрос. Он точно знал, что я делаю, и глубины моего стыда поглотили меня.

Но мне не было так стыдно, что я не взяла его.

Я сомкнула руку вокруг мешочка. В свою очередь, рука Атриуса сомкнулась вокруг моей, не давая мне отстраниться.

— Я уничтожу большую часть этого, — сказал он. — Все, кроме самого малого количества, которое мы сможем сохранить для тех, кто без него умрет. Но даже они, скорее всего, не проживут долго.

Я сглотнула комок в горле, сжатый горем и гневом.

Нет. Это была величайшая жестокость Пифорасида. Военачальникам она нравилась, потому что делала их солдат острее и легче управляемыми. Солдатам это нравилось, потому что делало короткую и ужасную жизнь более терпимой. Но в любом случае это был смертельный удар. Отказ от наркотика убивал. Как и сам наркотик, медленно пожирающий тебя изнутри.

Наро умрет, если у него не будет Пифора.

Он умрет и в этом случае. Может быть, чуть медленнее.

Словно прочитав мое лицо, Атриус сказал:

— Это жестокое вещество.

— Да, — согласилась я.

Он отпустил мою руку. Я спрятала мешочек в карман.

— Дай ему только то, что ему нужно, — сказал он. — Разберись с этим.

Я кивнула, и больше мы не сказали друг другу ни слова.

Позже я зашла в комнату Наро и высыпала мешочек на ладонь. Семена были такими крошечными, каждое из них имело маленький грибной отросток. Большинство предпочитало измельчать их и нюхать или курить, но для поддержания жизни Наро достаточно было проглотить их.

Я взяла одно семечко и вложила его в рот Наро, пока его зубы не разошлись. Я капнула немного воды ему между губ, чтобы убедиться, что он проглотил.

Он все еще не проснулся — я дала ему минимум, чтобы сохранить жизнь, но не достаточно, чтобы он снова стал работоспособным. Но я держала его за руку до конца ночи, настолько благодарная за то, что его дрожь утихла, что даже не чувствовала себя виноватой.

{Силина.}

Я заснула у кровати Наро. Сначала я подумала, что Шепот Нитей — это сон.

Я подняла голову. Она была тяжелой. Наро крепко спал, мирно, впервые за неделю.

{Силина.}

Я резко поднялась на ноги. Прошло несколько месяцев с тех пор, как я использовала Шепот Нитей. Теперь ощущения были странными.

Аша. Я узнала ее голос, даже отдаленно — она была далеко, возможно, за пределами Тернового Дворца. Но это все равно означало, что она здесь, в Васай.

{Я иду, Сестра,} сказала я ей, схватил сапоги и плащ и поспешил навстречу.

Был поздний полдень. Солнце стояло низко в небе, подкрашенное густыми облаками в оранжевый цвет. Я нашла Ашу за чертой города, где здания уступали место суровым каменистым равнинам. Я не проводила здесь времени с тех пор, как приехала в Васай. На мгновение меня одолели воспоминания о том, как мы с Наро проводили здесь время в детстве, выискивая выброшенный мусор или мелких животных, которых можно было убить и съесть.

Но эти мысли быстро улетучились, когда я нашла Ашу.

Потому что она была не одна.

Рядом с ней была Зрячая Мать.

Я чуть не остановилась. Зрячая Мать никогда не приходила лично проверять миссии. Какая-то часть меня была благодарна ей, как ребенок, радующийся воссоединению с матерью. Другая часть меня отшатнулась, ладони начали потеть. Внезапно все, что я почувствовала, — это поцелуй Атриуса на моих губах. Внезапно все, что я почувствовала, — это Пифорасид на моей ладони.

Но когда я приблизилась, и меня окружило утешительное присутствие Зрячей Матери, сильное и стабильное, эти опасения улетучились.

— Я так рада видеть тебя, Силина, — сказала Зрячая Мать, тепло улыбнувшись мне и протянув руки.

Ткачиха, как же я по ним скучала. По моей Зрячей Матери, по моим Сестрам. За последние несколько месяцев я как будто отдалилась от них, а теперь вспомнила о доме. Мне и раньше приходилось работать в длительных командировках, но никогда так долго, и никогда в одиночку. Я и забыла, как легко общаться с теми, кто так безоговорочно меня понимает.

Аша тоже поприветствовала меня, а потом ушла в сторожку, оставив меня наедине со Зрячей Матерью.

— Я рада вас видеть, — сказала я. — Не ожидала, что вы придете сами.

— Это важно. — Я почувствовала, как ее нити потянулись к моим, как руки, обнимающие лицо, чтобы изучить его. — Как ты, Силина? Прошло много времени.

Как же мне хотелось прильнуть к этому утешению. Я забыла, как хорошо чувствовать себя рядом с чем-то определенным.

— Я в порядке, Зрячая Мать.

— Я была удивлена, обнаружив, что ты вернулась в Васай.

Больше она ничего не сказала. Не стала упоминать о значении Васай для моего прошлого. Никому из нас не нужно было этого делать.

— Я иду туда, куда посылает меня Ткачиха, — сказала я.

Наступила тишина. Ее присутствие обволакивало меня, словно объятия. И все же я не могла не напрячься, зная, что Зрячая Мать видит гораздо больше, чем даже самые талантливые Сестры, — зная, что мое присутствие может выдать то, что я предпочла бы, чтобы она не видела. Например, ожог на моих губах и руках.

— У нас мало времени, — сказала Зрячая Мать. — Я пришла, потому что у тебя уже должны быть новости. Я вижу, что Завоеватель значительно продвинулся в своем деле.

— Он… да.

Работа. Моя задача. Когда-то это было блаженно просто. Теперь же я выбирала каждое слово осторожно, как ступеньки на хрупком мосту.

По ее подсказке я рассказала ей