Шрифт:
Закладка:
Уже у входа в порт, корабли, покидавшие гавань, вдруг начали менять курс, что подтверждало мои подозрения: появление низколетящего дракона может вызвать панику.
«Друг мой, отпусти меня там…» — я передал ему ментально вид второго справа полупустого причала. Возле него стоял лишь один двухмачтовый флейт, и было достаточно места, чтобы Гирхзелл смог развернуться. — «Но, пожалуйста, не отпуская меня раньше, чем мои ноги коснуться земли».
«Астерий, ты большой шутник! С тобой интересно!», — отозвался крылатый. — «И почему мы не познакомились раньше? Почему я не сбежал раньше от моих хозяев? Хотя…»
Он недоговорил, мне показалось, что грудь его испустила тяжки вздох.
По мере того как Гирхзелл приближался к причалу и снижался, народ разбегался в стороны с северо-восточной части порта. Последними побежали грузчики, катившие бочки к судну, стоявшему на погрузке.
«Гирхзелл, прямо на причал!», — пожелал я, не желая вносить еще больше сумятицы.
Надо отдать должное способностям этого великолепного чудовища: он, имея большой опыт посадки на конструкции полетных башен, поставил меня на край причала с удивительной аккуратностью и точностью. Едва мои ноги коснулись бревенчатого настила, его лапа разжалась, обрывок цепи загремел по доскам, а перед моим лицом на короткий миг мелькнули острия огромных когтей.
«Благодарю! С тобой приятно иметь дело! С меня корова!», — заверил я, оглянувшись на ту часть команды флейта, что не успела или не пожелала спрятаться в трюме. С десяток пар глаз с любопытством и страхом смотрели на нас. Меньше всех повезло парнишке в темно-красных шароварах: он выполнял какую-то работу, лазая по вантам, и дракона заметил лишь тогда, когда тот завис нал причалом и заслонил солнце. Я слышал его истошный вопль, ноги его соскочили с перемычки. Он висел на самом крае веревочного сплетения, изо всех сил цепляясь руками за канат.
«Снять его?», — озаботился Гирхзелл.
«Нет!», — остановил я дракона, понимая, что у парнишки пока еще есть возможность зацепиться ногами за перемычки и спуститься на палубу.
«Астерий, ты меня сегодня очень развлек! Не помню, чтобы в моей голове было так светло и радостно! Это при том, что на душе еще недавно было столь мрачно. Обещай, что мы спасем Иону! Это важно! Я знаю, что ее уже нельзя спасти — предчувствие грядущих событий редко обманывает меня. Но, с другой стороны, я верю тебе. Я верю в твою необычную силу и мудрость. Прошу, пообещай, чтобы я снова не провалился в пропасть мрачных мыслей!», — крылатое чудовище зависло невысоко над водой, мерно хлопая крыльями и наклонив ко мне огромную голову.
«Друг мой, ты меня тоже развлек! Очень!» — не без сарказма выдавил я. — «Понимаешь ли, я не бросаюсь обещаниями в пустую и я не могу знать, как все повернется с Ионэль. Но я тебе обещаю, что приложу все силы, чтобы она избежала гибели. Мы должны успеть вырвать ее из лап графа Арэнта. Кроме судьбы Ионы меня гонит туда другая причина. О ней сейчас рассказывать неудобно, скажу лишь одно: моя цель спасти еще одного человека — женщину, которую я люблю. Ее имя: Ольвия Арэнт. Ты уже знаешь часть этой истории, остальное узнаешь завтра, как договорились на том же самом месте — на пастбище в Час Лилий».
Я собрался было на этом распрощаться, однако Гирхзелл меня остановил:
«Скажи мне еще насчет свободы. Мне это важно понять, Астерий. Я в самом деле ничего не должен семье Хермонов? И даже не должен семье герцогов Стейланских? Вот думаю… В голове моей не помещается… Все-таки они были хозяевами моего яйца. Благодаря им я появился на свет, а значит обязан им жизнью», — не унимался дракон.
Я понимал, что Гирхзеллу очень крепко промыли мозги с рождения и внушили сказки о долге и судьбе, которые не так просто развеять.
«Послушай, мой друг, давай обратимся к просто к логике. Ведь эта штука не чужда тебе. Как ты думаешь, то самое яйцо, которым изначально был ты, откуда появилось? Давай, Гирхзелл, напряги фантазию. Уж не снес ли его кто-либо из семейства Стейланских герцогов?», — с легкой издевкой полюбопытствовал я, стягивая с тела мокрый насквозь камзол.
«…»
Я не знаю, что это было, но нечто очень похожее на смех Гирхзелла, но меня дошла какая-то особая ментальная волна, в то время как дракон, запрокинул голову и издал то ли тихое рычание, то ли прерывисто шипение.
«Так вот!», — продолжил я, стоя на мокрых досках настила и старясь выжать камзол, — «Герцоги не умеют нести драконьи яйца. Они либо купили его, либо завладели им каким-то иным способом, причем вряд ли благородным. Но я разовью эту мысль дальше. А где это яйцо было изначально? Кому оно принадлежало? Полагаю, принадлежало твоей истинной матери и было в ее логове. В какой-нибудь пещере в горах Западного Карнасса. Верно?»
«Как бы да», — с нарастающей озабоченностью согласился Гирхзелл
«Далее, мой друг, ты же не думаешь, что твоя истинная мать просто так отказалась от этого яйца и подарила его кому-то из людей? Это яйцо могло попасть к герцогам лишь одним способом: его кто-то украл из того самого логова, где должен был родиться ты. Заметь, должен был родиться изначально свободным. Разумеешь? То есть люди, которых ты изначально считал частью твоей семьи украли твою свободу и твою изначальную судьбу. Они украли тебя у твоих истинных родителей. Только хотя бы поэтому ты им ничего не должен. Это они задолжали тебе и очень много! Ты, Гирхзелл, полностью свободен! Свободен от всех вымышленных твоими прежними хозяевами обязательств! Свободен от всяких понятий, навязанных тебе. Свободен, от выдуманного ими долга!».
Я замолчал, коснулся собственного лба, где распухла огромная шишка — след удара обрывком цепи — этаким символом обретенной свободы. Бросив взгляд на флейт, пришвартованный справа, я заметил, что на набережной у начала пирса собирается толпа зевак. Они быстро осмелели за пониманием, что от этого дракона не следует
