предполагает связанность, которая появляется, если у каждого партнера есть часть, которая берет верх и взаимодействует с аналогичной или дополняющей частью другого. Например, первичная связь некоторых пар возникает благодаря взаимодействию их сексуальных частей. Для других это результат игривого подшучивания тех, кто любит веселиться на вечеринках. Близость третьих пар создается взаимодополняющими связями: например, когда изгнанник одного человека привязывается к защитнику или опекуну другого.

В таком виде близости нет ничего плохого, и, когда она появляется в контексте двух управляемых «я», гармоничных внутренних систем, это чудесно. Но у многих пар первоначальный танец влюбленности происходил между двумя сильно обремененными частями, чья потребность друг в друге пересиливала здравый смысл их самих. Как и в случае с Кевином и Хелен, нездоровые привязанности некоторых пар, основанные на частностях, настолько сильны, что им приходится расставаться, прежде чем они смогут начать заботиться о своих изгнанниках. Позже они могут воссоединиться и, возможно, обнаружат, что те же связи частей становятся здоровым дополнением к их более полной близости. Таким образом, интимность частей лучше всего проявляется в отношениях, которые включают в себя и другие виды близости.

Конечная форма близости — то, что я назову вторичным видом заботы: это связь, которая возникает, когда один партнер позволяет другому быть вторичным опекуном своих изгнанников. Эта связь между партнерами «я + часть» создает любящую благодарность у получателя и глубокую привязанность у дающего. На стадии, когда партнеры могут делать это друг для друга, они выполняют обещание отношений — активно помогать друг другу усваивать уроки любви и доверия, которые мы все здесь должны усвоить. Они становятся настоящими родственными душами — не из романтических фантазий, а спутниками в путешествии души в поисках знания о том, как дарить и принимать любовь.

Например, после нескольких дней молчаливых страданий Рауль сказал Лупе, что ему было больно, когда она отвергла его идею провести выходные в отпуске. Поскольку она слушала скорее с любопытством, чем защищаясь, он внезапно не выдержал и начал сильно плакать. Она быстро подошла к нему, прижала его голову к груди и мягко спросила: «Что случилось, малыш? Что там происходит?» Молодым, дрожащим голосом Рауль сказал, что он неудачник и никому не нравится. Лупе заверила его, что к ней это не относится и ей жаль, что другие люди заставили его чувствовать себя так. После еще нескольких минут утешения изгнанник Рауля скрылся. От имени своего «я» мужчина сказал: он знал, что чувствовал себя плохо, но не знал, что это исходило от того мальчика, который считал себя никчемным. Он поблагодарил Лупе за то, что она помогла ему найти и успокоить мальчика, и сказал, что дальше сам разберется. Рауль также упомянул, что было очень страшно проявлять такую слабость и просить о том, чего хотел, поэтому он чрезвычайно благодарен Лупе за то, что она была такой любящей.

Такое взаимодействие между Лупе и Раулем было бы невозможно шестью месяцами ранее, поскольку каждый из них нес бремя стереотипных гендерных ролей, которые мешали этому, и ни один из них не знал, как заботиться о своих изгнанниках. Я призываю клиентов подождать, пока они не станут основным опекуном своих изгнанников, прежде чем вступать в эту форму близости, потому что если они поторопятся с этим, то шансы на успех невелики, а неудача выльется в новые повторные травмы привязанности. Я также рекомендую им подождать взаимности, чтобы избежать шаблонов, в которых один всегда родитель, а другой — ребенок.

Каждая из этих четырех форм близости — описание частей друг другу, отношения «я + я», отношения частей и второстепенная забота (также известная, как отношения «я + часть») — сильна сама по себе. Когда в отношениях присутствуют все четыре, они обретают жизненную силу, которая позволяет обоим партнерам отдыхать, поскольку они знают, что они дома.

Каждая из этих четырех форм близости требует умения сосредоточиться внутри себя и выразить то, что вы находите. Однако слишком часто пары пытаются достичь близости преждевременно или терапевты подталкивают их к этому. Есть некоторые обязательные условия для длительной близости, которые игнорируют многие пары и семейные психотерапевты.

Условия

Первое необходимое условие — время и энергия. Как мы показали в главе 2, у большинства пар сегодня едва хватает времени на то, чтобы справляться с повседневными задачами, не говоря уже о том, чтобы исследовать самих себя и делиться друг с другом тем, что они находят. Близость — не для измученных, подавленных, отвлеченных или перегруженных работой людей. Если это про вас и такого нельзя избежать, скорректируйте свои ожидания и подождите, пока в вашей жизни не появится больше покоя и пространства, чтобы по-настоящему узнать себя и партнера. Не ищите виноватого, если вы отдалились друг от друга: с этим ничего не поделаешь.

Однако у многих людей есть защитники, убеждающие их в том, что такой образ жизни более необходим, чем на самом деле. Я прошу их сначала поработать с этими частями, прежде чем мы займемся их отношениями, чтобы в их жизни появилось больше пространства, дающего шанс на близость. Поэтому, возможно, вы захотите изучить эти амбициозные, измученные части себя, а также то, что они защищают, прежде чем пытаться достичь близости — или отказаться от нее.

Второе обязательное условие — безопасность. Два из четырех видов близости требуют высокого уровня уязвимости, поскольку вы выставляете напоказ свою часть-изгнанника, а для большинства людей это страшно даже в очень безопасных отношениях. Я не рекомендую клиентам давать партнеру прямой доступ к своим изгнанникам до тех пор, пока они не будут уверены, что проявление слабости или других резких, уязвимых эмоций не спровоцирует дистанцирование, презрение, отвержение или других суровых защитников их партнера. Многим парам для этого понадобится время, поскольку они относятся к изгнанникам своего партнера так же, как и к собственным. Пока они не изменят свое отношение к собственным изгнанникам, им будет очень трудно не наказывать изгнанников своих партнеров.

Первые два вида близости требуют меньшей уязвимости и могут быть использованы для обеспечения безопасности. Например, вы можете сказать партнеру от лица своего «я», что у вас есть испуганная часть, которая боится вспышек гнева партнера. Поступая так, вы гораздо менее уязвимы, чем когда становитесь в присутствии партнера маленьким, боязливым ребенком, который плачет или дрожит, и у вас меньше шансов вызвать негативную реакцию. Я считаю, что удержание обоих партнеров в состоянии управления «я», позволяющем им общаться лично и раскрывать — но не выставлять напоказ — свои части, обеспечит большую безопасность. Иными словами, первые два вида близости могут проложить путь к двум последним.