как только вы научитесь его замечать. Во мне есть некоторые пугающие части, из-за которых я чувствую напряжение и давление во лбу, когда начинаю с кем-то спорить. Мой голос становится резким и холодным, когда вступает другая часть. Так вы можете выявить доминирующих защитников, узнать об их физиологическом воздействии на вас и попрактиковаться в чтении своего тела, чтобы определить, насколько они присутствуют. Затем, во время напряженных дискуссий, вы можете время от времени проверять эти участки своего тела, чтобы определить, насколько сильно защитники влияют на вас. Изучите еще раз список, если вам нужны напоминания об обычных защитниках.

Вы также можете проверить свой разум на наличие защитников. Когда я пытаюсь решить с кем-то проблему, то стараюсь следить за тем, насколько я хочу победить в споре или заставить собеседника принять мою точку зрения. Я буду прислушиваться к внутренним голосам, которые делают далеко идущие выводы о другом человеке или формулируют новую защиту или нападение. В хороший день я могу заметить всю эту закулисную активность и быстро и уверенно разобраться с ней.

Но несмотря на то, что я практиковал этот процесс в течение двух десятилетий, временами мои защитники все еще захватывают меня. Семейный терапевт Терренс Реал метко называет это «свистом»: «Свист — это внутренняя волна, условный рефлекс, который мгновенно захлестывает нас. Для одних это страх, для других стыд, а для третьих все еще гнев. Я вырос в неблагополучной семье. Всякий раз, когда кто-то сует что-то мне в лицо, я рефлекторно реагирую желанием выбить ему зубы»[40]. Такой автоматический свист порой очень трудно остановить.

Некоторым людям в процессе работы над отношениями очень помогает присутствие доверенной третьей стороны. Основная ее задача — отслеживать части, с которыми ни один из вас не в состоянии справиться самостоятельно. Суть здесь в том, что вы не всегда способны обнаружить свои части и сохранять управление «я» со своим партнером, вот почему вам может понадобиться терапевт, умеющий найти ваши части, когда вы этого не можете. С другой стороны, вы, вероятно, самостоятельно обнаружите гораздо больше частей, чем думаете.

Определение «я»

Если у вас возникают проблемы с распознаванием определенных частей, можно сосредоточиться на том, насколько воплощено ваше «я». Общаясь с партнером, вы можете проверять, в какой мере раскрепощенным, любопытным, открытым, спокойным вы себя чувствуете. Для определения состояния «я» люди пользуются различными физиологическими сигналами. Для одних это дыхание — другие сосредоточиваются на голосе. Я слежу за состоянием сердца и ощущаю теплую, вибрирующую энергию, проходящую через мое тело, когда я под управлением «я». В этом состоянии я говорю легко, без внутренней репетиции. Я чувствую связь с партнершей, даже когда у нас не все гладко, и мне действительно интересно, что с ней происходит. И пока мы боремся со своими проблемами, я стараюсь одновременно взаимодействовать с ней и следить, насколько я вовлечен в это взаимодействие. Как только замечаю, что отдаляюсь, я понимаю, что части захватили меня и продолжение разговора вряд ли будет продуктивным.

Сдерживание «атаки частей»

Заметить, что на первый план вышел защитник или что «я» отсутствует, — важнейший шаг, но он только первый. Иногда, заметив какую-то часть, я могу поговорить с ней внутри, чтобы быстро успокоить и помочь расслабиться. Если бы в такой момент в моей голове был микрофон, вы могли бы услышать: «Доверься мне», «Помни, все получается лучше, когда ты позволяешь мне остаться», «Я справлюсь». Когда это срабатывает, я чувствую немедленный сдвиг в сторону меньшей озабоченности победой в споре и лучшей способности оставаться на связи, когда мы расходимся во мнениях. Иногда я могу сделать это, не прерывая разговор, и мой партнер не знает, что я это делаю. Когда это невозможно, я попрошу прерваться на мгновение, чтобы я мог успокоить свои части, а когда вернусь, то выступлю от имени этих частей, дав краткий отчет о том, кто там был и почему.

Если это не сработает, я прерву разговор и предложу сделать паузу до тех пор, пока не смогу лучше управлять собой. Это часто довольно сложно, поскольку «свистящие» защитники так взвинчивают меня физиологически, что я даже не могу отделиться настолько, чтобы понять: стоит сделать перерыв. Кроме того, мои более рациональные защитники убеждены, что если я дам им больше времени, то они смогут добиться от моего партнера понимания, извинений или обещания измениться, в которых, по их мнению, я нуждаюсь. Они говорят мне, что мы почти у цели и что, если им позволят изложить дело еще раз — более убедительно или подробно, — они заставят партнера дать мне то, чего я заслуживаю.

Моменты, когда вы способны отделиться и говорить, находясь под управлением «я», несмотря на невероятное стремление слиться с защитником, становятся ключевыми моментами роста ваших отношений. Терренс Реал согласен с важностью «моментов, когда каждая мышца и нерв в вашем теле подталкивают вас к вашему прежнему набору реакций, и все же новая сила поднимает вас с привычного пути к обдуманным, конструктивным действиям — к восстановлению»[41].

Праведность моих защитников все еще может временами соблазнять меня, а ведь я десятилетиями работал со своими частями. Неудивительно, что люди, которые даже не подозревают, что у них есть части, позволяют им завладевать собой. Они не осознают, что существует альтернатива войнам частей — что отношения «я + я» возможны и полезны. Эти люди могут даже освоить навыки общения и практиковать их, работая над проблемами, но нередко их защитники все равно будут говорить и чувствовать себя еще более праведными, поскольку теперь они играют по правилам. Однако я понял, что обычно гораздо лучше прекратить взаимодействие, как только какая-то часть захватывает власть и отказывается отступать. Я попрошу партнера сделать перерыв и предложу продолжить в другой раз. Я также дам понять, что использую это время для работы со своими частями, чтобы, когда мы продолжим, я мог эффективнее присутствовать. В это время я буду работать самостоятельно со своим защитником и с тем, что он оберегает, или если я не смогу далеко продвинуться самостоятельно, то позову на помощь психотерапевта. Таким образом, я использую в своих интересах способность партнера быть моим наставником — активизировать части, которые мне нужно исцелить, — и я также делаю то, что нужно для лучшего управления «я» в следующем разговоре.

Возможно, вы заметили: я не сказал, что объявлю перерыв, когда увижу, что какая-то часть захватила моего партнера. Цель не в том, чтобы говорить только тогда, когда партнером управляет его «я».