Я высунул голову из окна и посмотрел вверх. Теперь шар был размером с яйцо. Я подогнал машину на нужное место, выскочил из нее и отбежал в сторону, спасая свою жизнь.

Шар упал примерно в шестидесяти футах от машины. И мне вдруг пришло в голову, что моя задумка несусветная глупость. Разумнее надеяться, что мяч попадет в пруд, или отскочит в море, или приземлится на песчаной дюне. Все, что мы можем сделать, это последовать за ним, и если что-то как-нибудь его ослабит, попытаться схватить его.

Шар ударился о мягкую землю и на этот раз не удвоил свою высоту, но все равно поднялся высоко. Его не было видно почти целую вечность.

А потом - невероятное невезение - шар снова упал с оглушительным грохотом на бетонное шоссе. Я видел, как он ударился, и сразу же после этого увидел трещину шириной с палец, разверзшуюся по всей ширине дороги. И шар полетел вверх как ракета.

"Боже мой, - подумал я, - теперь это по-настоящему серьезно". И на следующем прыжке...

Казалось, прошло невероятно много времени, пока мы, Фарнзуорт и я, вытянув шеи, ожидали его появления в небе. И когда это, наконец, произошло, мы едва смогли уследить за ним. Он просвистел, как бомба, и мы увидели, как серая тень упала на Землю почти в четверти мили от того места, где мы стояли.

Но мы не заметили, как он подпрыгнул снова.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Затем Фарнзуорт очень тихо сказал:

- Возможно, он упал в пруд.

- Или в самый большой коровник в мире, - сказал я. - Ну же!

Если бы фермер, которому принадлежало поле, был дома, мы наверняка могли бы встретить смерть от порции каменной соли или картечи. Мы уничтожали все посевы, которые попадались под руку, включая капусту и ревень. Но и после десяти минут поисков, мы так и не нашли шар.

Обнаружили мы только дыру в земле, похожую на небольшой метеоритный кратер. Она была глубиной в добрых двадцать футов. Но на дне ее шара не было.

Я в ужасе таращился на кратер целую минуту, прежде чем мне удалось разглядеть внизу тысячи маленьких серых осколков.

Объяснение пришло к нам обоим одновременно. Плохой проводник, шар израсходовал все свое доступное тепло на этот последний удар. Как мяч для гольфа, который окунули в жидкий азот и бросили на пол, он разбился на множество мелких осколков.

Я спустился в кратер и подхватил один из кусочков сложенным носовым платком, - никто не мог сказать, насколько холодным он будет.

Да, это был кусок шара Фарнзуорта. И он был холоднее сосульки.

Я выбрался наружу.

- Пойдем домой, - сказал я.

Фарнзуорт задумчиво посмотрел на меня. Затем он чуть склонил голову на бок и спросил:

- Как ты думаешь, что произойдет, когда эти кусочки оттают?

Я в ужасе уставилась на него и начал думать о тысяче крошечных осколков, беспорядочно скачущих, где попало, рикошетящих от зданий в центре Сан-Франциско и в двадцати округах поблизости. Им же все равно обо что ударяться, они будут двигаться и ускоряться, пока в воздухе было хоть немного тепла, которое отдаст им энергию.

А потом я увидел на другой стороне пастбища сарай с инструментами.

Но Фарнзуорт, пыхтя, уже ковылял впереди меня. Он достал лопаты и протянул одну мне.

Следующие нескольких часов мы молча работали. Нельзя быстро засыпать яму глубиной в двадцать футов, особенно если вы очень, очень усердно копаете и очень тщательно утрамбовываете землю.

Перевод В. Моисеева

М. Р. Джеймс

Эксперимент

Новогодняя история о призраке

(Исчерпывающие объяснения приведены в конце)

Преподобный Холл был занят заполнением приходской книги: в течение года он, по своему обычаю, отмечал в бумажной книге крещения, венчания и заупокойные службы, по мере их совершения, чтобы в последние дни декабря перенести записи набело в пергаментную книгу, которая хранилась в церковном сундуке.

К нему вошла домоправительница, явно взволнованная.

- О, сэр! - сказала она. - Что бы вы думали? Скончался сквайр!

- Сквайр? Сквайр Боулз? О чём вы говорите, дорогуша? Ведь только вчера...

- Да, я знаю, сэр. Но это правда. Мне сообщил Уикем, приходский клерк, прежде чем ушёл звонить в колокол. Сами услышите через минутку. Вот сейчас, слушайте.

И в самом деле, ночную тишину разбил звон - не слишком громкий, поскольку погост находился поодаль от дома священника. Холл спешно поднялся.

- Ужасно, ужасно, - произнёс он. - Мне срочно нужно в усадьбу, увидеться с домочадцами сквайра. Вчера казалось, что он идёт на поправку... - Холл сделал паузу. - Вы что-нибудь слышали о болезни, которая развивается подобным образом? В Норвиче не припоминают. Всё это выглядит таким внезапным...

- Нет, что вы, сэр, не слышала ни о чём похожем! Скончался от удушья в горле, как сказал Уикем. Я вся распереживалась - ну и ну, мне от этого известия пришлось даже на минуту-другую присесть, - и насколько я поняла, они собираются поскорее устроить похороны. Есть люди, для которых непереносима и мысль о том, что в доме лежит холодное мёртвое тело, а...

- Да? Пожалуй, я должен уточнить это у самой госпожи Боулз или у мистера Джозефа. Вас не затруднит принести моё пальто? Ах да, и не могли бы вы передать Уикему, когда он закончит звонить в колокол, что я хочу видеть его?

Холл второпях вышел.

Через час он вернулся и обнаружил ждущего его Уикема.

- У меня есть к вам поручение, Уикем, - объявил преподобный, сбрасывая пальто, - и не слишком много времени на его исполнение.

- Хорошо, сэр, - ответил Уикем, - крипта, конечно же, будет открыта...

- Нет-нет, у меня для вас другое задание. Покойный сквайр, как меня уверили, требовал, чтобы его тело не погребали в алтаре. Нужна могила в земле, по северной стороне погоста. - Речь Холла прервалась невнятным восклицанием клерка. - Что-что?

- Прошу прощения, сэр, - выпалил потрясённый Уикем, - но верно ли я вас понял? Не в крипте, вы сказали, а по северной стороне? По северной? Э-э-э... Покойный джентльмен не иначе как бредил в горячке.

- Да, мне это тоже кажется странным, - согласился Холл. - Но