а расслабленно пожимаю плечами с улыбкой, которая, надеюсь, не выглядит слишком фальшивой.

– А мне интересно, что вы пообещали Мороку за моё оживление? – тут же меняю я тему, пока принц не решил расспросить подробнее.

Я пытаюсь говорить как бы невзначай, отвлекая внимание принца тем, что прижимаюсь к его руке, сплетая наши пальцы.

– За поднятие из могилы? – Даниил растерянно смотрит на меня сверху вниз, а потом высвобождает руку, обнимает за плечи, прижимая к себе и наклоняясь к моей щеке. – Очень много денег. Неприлично много.

Я начинаю дышать тяжелее, не желая, чтобы Аарон за всем этим наблюдал, но, к моей удаче, принц списывает всё на моё волнение. Я не отстраняюсь, когда холодные губы касаются моей щеки, а прикрываю глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний о тёплых губах Аарона. Негодяй всё испортил своим поцелуем, завёл моё сердце и заполонил мысли. Я с недовольством смотрю в его сторону, и тот отвечает мне не менее раздражённым взглядом.

– А за воскрешение? – тихо задаю я новый вопрос.

– За воскрешение? – так же тихо переспрашивает принц, прижимая меня к себе теснее, но отстраняется, слыша, что нас зовут.

– Принц Даниил! Ваше высочество! – Двое стражей останавливаются перед нами. – Король хочет вас видеть!

– Хорошо. Позже.

– Сейчас, ваше высочество! Король сказал, что это срочное собрание.

– Он сказал меня привести? – холодно уточняет Даниил.

– Да.

Хоть я и заранее чувствовала запах снега в воздухе, но это всё равно для меня становится неожиданностью, когда первые пушистые снежинки падают мне на лицо, волосы и кафтан. Мы все на мгновение замираем, поднимая лицо к небу.

– Хорошо, – наконец выдыхает облачко пара Даниил. – Мы обязательно закончим наш разговор вечером, Агата.

Принц напоследок сжимает мои ладони и уходит в сторону дворца вслед за стражниками. Я ещё раз поднимаю взгляд к небу, наблюдая, как моя богиня Морана вступает в своё царствование. Затем разворачиваюсь и иду в сторону дворца, проходя мимо Аарона. Парень хватает меня за руку и дёргает назад:

– Стой спокойно!

Он заставляет меня вытянуть ладонь и начинает натягивать мне на покрасневшую руку кожаную перчатку. Вначале на одну, потом на другую. На его лице всё ещё остаётся печать раздражения. Аарон молча заканчивает и поднимает на меня глаза, я делаю шаг к нему навстречу. И так же молча застёгиваю ему все пуговицы на кафтане, так чтобы мех прикрыл кожу на шее, согревая. Я делаю это с не меньшим раздражением, как и Аарон только что, будто забота друг о друге не приносит нам ничего, кроме недовольства.

– Ты в своём уме, Николай?! – теряется король, а потом поворачивается к стражам с приказом: – Приведите Мару!

И как удачно для меня, что я зашла в комнату старшего принца именно в этот момент, чтобы увидеть замешательство на лице не только стражника, но и короля, и даже Даниила, который тоже находится здесь. Мы с Аароном расстались на первом этаже, и я решила позаниматься с Николаем ходьбой, но сама не ожидала, что важное собрание проходит в его спальне.

– Что случилось, ваше величество? – прерываю я неловкое молчание, с глухим стуком опуская бокал с отваром на ближайший комод.

– Проверь моего сына ещё раз, я должен быть уверен, что он в своём уме. Пока что он несёт какой-то бред. – Король устало опускается на мягкий стул у окна.

– Отец! Я прекрасно осознаю, что говорю!

Николай сидит в постели. Он выглядит бодрым, цвет лица здоровый, худоба постепенно уходит, волосы вновь начали блестеть. Я протягиваю ему уже привычный отвар и осматриваю его пальцы, ногти и цвет кожи под пластинами ногтей. Удовлетворённо отпускаю его руку, не замечая ни одного признака болезни. Николай, привыкший к моим прикосновениям, никак не реагирует, когда я проверяю его пульс на запястье и на шее.

– Я не вижу никаких проблем, – говорю я королю. – Принц абсолютно здоров.

– Проверь его нити жизни, они же – главное, – приказывает Дмитрий.

– Я бы не советовала, – пытаюсь уклониться я.

– Что может быть не так? – сразу наседает король.

– Мы предпочитаем не трогать здоровые нити живых людей. Все говорят о странных ощущениях. Это лич…

– Проверь! Он станет следующим королём, и я должен быть уверен, что отдам корону тому, кто находится в здравом уме, – отрезает Дмитрий.

Я пытаюсь найти поддержку у Даниила, но тот только кивает, сжимая губы в линию. Николай выпрямляется, позволяя мне сесть сзади.

– Заранее прошу прощения, – тихо шепчу ему я.

– Ничего страшного, Агата, – улыбается он, поворачивая голову в мою сторону. – Просто проверь.

Мне всё больше нравится Николай: он относится ко мне по-доброму и, похоже, единственный в этом дворце не пытается меня использовать в каком-то хитром плане. Пальцами я пробегаю по его шее, и нити начинают светиться на коже золотистым светом. Они выглядят сильными, крепкими и полностью здоровыми, но раз я начала, то проверю до конца. Как только я поддеваю все три нити пальцами, Николай дёргается, я хватаю его за плечо, заставляя оставаться на месте. Старший принц тихо стонет сквозь зубы, прикрывая глаза. Даниил делает шаг к нам, открывая рот. Возможно, он хочет попросить меня прекратить делать брату больно, но, удивлённый, отступает назад, когда я тяну нити, проверяя их эластичность, а Николай вновь тяжело выдыхает, и по его улыбке все понимают, что ему вовсе не больно. Я стараюсь закончить как можно быстрее, пытаясь уменьшить неловкость. В конце провожу пальцами по всей длине нитей, Николай слегка выгибает спину, и я отпускаю их, аккуратно возвращая на место.

Старший принц смущённо отворачивается от меня, а я, понимающе улыбаясь, хлопаю его пару раз по плечу.

– Всё в порядке, – повторяю я Дмитрию, обращая внимание, что за окном с новой силой повалил снег.

– Тогда почему он продолжает нести бред, что Северин его не травил?! – разочарованно вскидывает руки король.

– Я уже сказал тебе, отец! Северин этого не делал!

– Глупец! Твой брат нашёл доказательства! Был найден сератианец, что признался в этом грехе!

– Как? Под пытками? – ёрничает Николай.

– Ты мне не веришь, брат? – холодно отзывается Даниил.

Николай меряет его оценивающим взглядом.

– Я уверен, что Серат меня не травил. А ты планируешь убить Северина и, возможно, развяжешь ещё более страшную войну, чем мы уже имеем! – вновь обращается к отцу старший принц. – Я уже сказал тебе, что давно переписываюсь с Северином, договариваюсь с ним о долгожданном мире, и он всегда шёл мне навстречу, зная, что война губит наши земли. Особенно сейчас, с наступлением зимы!

– И, конечно, твоё доказательство – это мирный договор, – скептически