– Наши следы, – ответил он рассеянно. – Сам камень. Ощущения. Странно, что я раньше не понял. И вот ещё что: в самом начале вдали виднелась здоровенная такая скала, чёрная. Где она? Мы сто раз уже должны были до неё дойти… А, смотри, возвращается!

«Скала?» – хотела спросить я, но прикусила язык.

Сперва послышался странный звук – гул, но очень высокий, металлический, музыкальный. Потом сверху нахлынула упругая воздушная волна – такая, что меня чуть из седла не выбросило. Что-то врезалось в склон, веером брызнул в стороны раскрошенный камень…

В опалённом кратере сидел, согнув одну ногу в колене, Лао, целый и невредимый. Выглядел он скорее задумчивым, чем сердитым, но, будь я врагом – сунуться к нему сейчас не решилась бы.

– Заперто, – произнёс он. – И сверху тоже. Даже от меня, и это уже интересно.

– Я б слетал туда-сюда на Шекки, – протянул Тейт, прищурившись. – Но лучше не разделяться. Мало ли что.

– Мало ли кто, – согласился Итасэ и переглянулся с Соулом. Орса как раз продрала глаза и попыталась слинять от заботливого братца; он удерживал её одной рукой, осторожно прощупывая окрестности ментально. – Кто следующий?

Возникла заминка. Тейт погрузился в размышления – стратегию обдумывал, что ли? – и не особенно рвался в бой. Орсе никто слова не давал в принципе… Оставались двое.

– Предположим, я, – вздохнул Соул и скатился по кожистому боку своего айра. Девчонка тут же перестала вертеться и замерла настороженным изваянием. – Трикси, поможешь? – неожиданно обратился он ко мне. – Широко слушать не обязательно, этим я займусь. А вот тщательно изучить всё, что поблизости…

Мысль здравая. Псионические методики на небольшом расстоянии могут быть даже более эффективны, чем магия.

– Хорошо, – склонила я голову к плечу. – Есть только одна проблема. Вам тоже достанется.

– Лучше так, чем пропустить врага, – философски откликнулся Итасэ, хотя перспектива явить кому-то, даже и другу, свои сокровенные мысли не вызвала у него бурного энтузиазма.

Поначалу я беспокоилась, что мы с Соулом станем мешать друг другу. Но его магия оказалась настолько нежной, ненавязчивой, словно существовала на принципиально ином уровне. Дрожь натянутых шёлковых ниток и прозрачных капель росы, расходящаяся от центра паутины; перезвон тысяч разноголосых бронзовых колокольчиков, от крохотных, трепещущих, до солидных и басовитых – вот что это было такое.

А ещё он танцевал.

Наверное, каждый из ложи внимающих и поющих вырабатывал свой собственный стиль магии, больше всего подходящий к темпераменту и сложению. Гибкая, порывистая Лиора двигалась резко, широко, и её ментальная музыка звучала с надрывом, страстно, на грани боли. А Соул и звучал, и двигался гармонично… и очень технологически, пожалуй. Так, словно его окружали сенсорные экраны, и он невесомо прикасался к контрольным точкам – кончиками пальцев, босой ступнёй, плечом, затылком.

Рядом с этой лёгкостью мои собственные техники выглядели особенно неуклюжими и грубыми – зато мощными.

Я сузила купол до полукилометра в диаметре – и резко усилила. В музыке Соула тут же появилась брешь, зона тишины, где превалировало моё влияние… Или нет?

Обычно для эмпатического воздействия физических преград не существует. Но здесь воздух сопротивлялся, а скалы пытались вытолкнуть купол, вытеснить его – так, словно сама эта странная долина была полуразумным хтоническим существом.

«Ну уж нет».

Я стиснула зубы, усиливая напор. Тейт ощутил давление, но инстинктивно потянулся навстречу, раскрываясь и безмолвно обещая поддержку. Орса замерла перепуганным мышонком, не рискуя даже моргать. Итасэ рефлекторно сопротивлялся, но его ментальных способностей не хватало… Так, а это что?

– Ран… Ран-кан, – хрипло выговорила я, только в последний момент вспомнив про суффикс вежливости. – Может, мне кажется, но, похоже, тебе кто-то туманит голову. Ты позволишь?

Итасэ с подозрением прищурился, оборачиваясь:

– Позволю – что?

Договорить он не успел.

Я почувствовала, как встроенная в его разум ментальная программа меняется, и ударила по ней – грубо, примитивно, выжигая напрочь связи между Итасэ – и тем, вторым, который сумел дотянуться до него незаметно для нас. И, пока ощущение мерзкого чужого присутствия было ярким, как привкус лука в чае – прошлась по Лао и Тейту, выкорчёвывая запрятанные программы внушения.

Наверное, если бы не дивный опыт с блоками Лиоры – и теми, что установил Эфанга, и с моими собственными – я бы не справилась. Мне и сейчас удалось проскользнуть по самому-самому краю между успехом – и провалом.

…всё-таки успела.

Виски заломило.

– Соул, с сестрой сам разбирайся, – вяло окликнула я мага и прикрыла глаза.

Хорошо бы теперь отдохнуть и на время отказаться от эмпатии. Но, учитывая, что нас всех едва незаметно не заколдовали – не самое лучшее решение.

– Что это было? – дружелюбно поинтересовался Лао.

Кажется, он один не обиделся из-за такого неделикатного вмешательства. От остальных фонило глухим раздражением, где – завуалированным, где – не особенно.

– Это я вас немного спасла, – откликнулась я резко и устыдилась. Ну вот, сорвалась на единственном адекватном человеке… ну, условно человеке. – Извини. Мне нехорошо теперь, вот и ворчу. Какая-то мразь исподтишка влияла на всех нас. Довольно долго, думаю, часа четыре, как минимум… больше двух сетов. Программу… Ну, то есть, что именно нам внушали, я так и не разобрала, но вряд ли что-то хорошее.

– Я даже знаю, что именно, – неожиданно произнёс Итасэ. – Трикси-кан, оглядись. И, да, я раздражён. Но не из-за тебя, так что хватит дрожать и прижиматься к Тейту.

– Она не прижимается, – с сожалением возразил Тейт. – Она просто дрожит.

Мама говорила, что от псионического перенапряжения помогает эмоциональная перезагрузка. А чтобы перезагрузиться, надо хорошенько удивиться… Например, закрыть глаза в реальной, пусть и немного странноватой долине, а открыть – в какой-то гигантской банке.

– Что здесь происходит? – спросила я, рефлекторно поджимая ноги.

Нет, со скалами всё было в порядке – почти. Тот же серо-коричневый камень, зеленоватые прожилки, только рельеф сгладился, словно его утюгом разровняли. Самая жуть начиналась дальше, примерно в полутора километрах. Там высилась глянцевая стена, похожая на мутное стекло; она плавно загибалась, очерчивая круговой периметр. Небо пластмассово побелело и опустилось – крышка, ни дать ни взять. Одно радовало: вдали, за полупрозрачной преградой, виднелась колоссальная чёрная гора.

Надеюсь, та самая, которую мы вначале потеряли.

– А то, что мы целый день слонялись по дурацкому пустырю, – весело и зло ответил Тейт, сверля взглядом психоделическую стену. Наверное, на её месте я бы уже давно куда-нибудь в сторону сдвинулась и пропустила это рыжее горе, лишь бы целой остаться. – Какой фаркан додумался такое устроить, интересно.

– Скоро узнаем, – пугающе добрым голосом пообещал Итасэ и очень аккуратно расправил шарф у себя