Шрифт:
Закладка:
Как дальше жить?
Во что верить?
Маги, зомби, вампиры… Осталось до полноты впечатлений встретить зеленого человечка, мохнатого Альфа из того самого, древнего сериала или даже самого советника Лондо Моллари, кстати, где он?
С этими мыслями Петров невольно оглянулся, оглядывая других людей, вошедших сюда вне службы. И невольно вздрогнул, увидев возле себя священника. Такого крепкого статного мужчину неопределенного возраста с подозрительно добрыми глазами на волевом лице. Очень нетипично. Редкие священники, даже с военным или иным силовым прошлым, продолжают так следить за телом…
— Сын мой, вижу, тебя что-то гнетет, — спросил он.
— Это так заметно? Мда. Мне кажется, что я схожу с ума.
Он молча протянут ему небольшой деревянный пенал.
— Что это?
— Влияние владыки красного мира на вас очень сильное. Вы на грани одержимости, к которой он вас ведет. Здесь средство, которое защитит вас от его попыток подчинить и сделать одержимым.
— И вы туда же. — покачал головой Виктор Павлович.
— Воля ваша, — пожал плечами иерей. — Вы ведь не просто так пришли в этот храм.
— Как вы поняли? Вы тоже маг?
— Артефакт, — показал он крест, — он позволяет видеть ауру. Вашу потихоньку окутывает красная паутинка, такая тонкая и ажурная, словно дымка. Это признак попытки установить одержимость.
— А вам это зачем?
— Владыки красного мира были изгнаны много веков назад, однако, постоянно лезут. Не вы первый, не вы последний.
— Изгнаны?
— В былые времена и на нашей грешной Земле существовали свои маги. Культура Древнего Египта, Леванта и Междуречья тесно с ними связана. Но потом светлые силы победили и наш мир очистился. А красных владык изгнали.
— Значит, они родились тут?
— Да, конечно. Земля для них родной.
— Обалдеть… — покачал головой Петров. — И что будет, если я откажусь?
— Смерть. О, не смотрите на меня так. Слышали о судьбе Аристарха Людвиговича?
— А что с ним?
— Повесился. Владыки не держат одержимых, которые им больше не нужны. Это ведь расход сил.
— А просто прекратить одержимость?
— Душа одержимого оказывается привязана к владыке и после смерти пожирается им. Вы думаете, он отпустит свою еду? Свою силу? Ежегодно множество людей гибнут из-за этого. Почти все самоубийства — следствие одержимости.
— Я слышал про экзорцизм.
— К сожалению, это так не работает. Владыка ведь не вселяется в вас, а подчиняет вашу душу своей воле.
— Как это вообще могло случиться?
— Они умеют принимать чужой облик и выдавать себя не теми, кем являются.
— Любой?
— Абсолютно. Вспомните, никто последнее время не предлагал вам исполнение сокровенного, но порочного желания? Любовь, месть или еще что-то в этом духе.
Виктор Павлович замер, побледнев.
— Значит, предлагал… — по-доброму улыбнулся священник.
— Как опознать этих подменышей?
— Вам, ни как. Но если примете наш дар, то переждите день-другой и приходите снова. Поговорим.
— Сюда? К вам?
— Да. Спросите отца Андрея.
Виктор Павлович кивнул ему, попрощавшись, и молча вышел из церкви.
Сел на лавочку внутри ограды и в напряжении потер виски. Он не понимал ситуации. Все происходящее выглядело каким-то безумием.
Взял в руки пенал.
Открыл.
Внутри лежал обычный кусочек хлеба. Сухарик уже сморщенный. Следователь взял его и замер… заприметив на деревьях вокруг оградки ворон. Много. Слишком много. И все, казалось, смотрели на него.
Он стал подносить этот сухарик к лицу. Вороны почти мгновенно начали каркать. По нарастающей. А Виктор Павлович начал испытывать такое давление. Странное. Дикое. Даже какое-то жжение в груди и возрастающую тревожность. Хотелось вскочить с лавочки и броситься бежать куда-нибудь подальше. Однако он рывком закинул этот кусочек хлеба в рот и не жуя проглотил.
Мгновение.
И по телу растеклось странное тепло, а вороны просто стали разлетаться.
Еще пара секунд и в районе правой грудной мышцы, на коже начало жечь. Виктор Павлович расстегнул рубашку, заглядывая туда. И немало удивился проступающей татуировке.
— Это капли хаоса, — произнесла женщина, садящаяся рядом.
— Что⁈ — нервно вздрогнув, переспросил он.
— Печать, защищающая человека от одержимости. Теперь вы сможете на нее пойти только осознанно. Тепло же, разошедшееся по телу, очищало вас от влияния владыки. Но нужно время, чтобы ваша аура пришла в порядок. Поэтому отец Андрей и сказал вам о паре дней.
— А вы, собственно, кто?
— Держите, — протянула он ему невзрачный крестик. — Это простенький амулет. Питается жизненной силой, поэтому часто использовать не советую. Кладете руку на него, прижимая к телу. И закрываете глаза. Несколько секунд за раз вполне безопасно.
— Как печать с магией крови?
— Да, — кивнула она. — Это артефакт магии крови. Поэтому очень не рекомендую увлекаться. Один-два раза в день вполне безопасно. Если очень приспичит, не больше десяти. И после использования желательно плотно покушать, а потом поспать. Ясно?
— Отец Андрей же сказал, что поможет различать подменышей через пару дней.
— Так и есть. С этим артефактом вы вряд ли что-то поймете сами. — улыбнулась она. Встала. И пошла вглубь церковной территории.
— Как вас зовут?
— Это не важно. Не пригодится. — не поворачиваясь, произнесла она.
— И все же.
Она покачала головой и пошла дальше.
Виктор Павлович встал и побежал за ней, желая продолжить разговор. Но, когда, казалось, уже ее догнал, она зашла за угол церкви. Раздался звук взмаха крыльев. И он… Петров ничего там не увидел.
Пусто.
Никого.
Он невольно перекрестился. Машинально. И поехал домой. Все произошедшее требовалось обдумать. Да и крестик этот наводил на мысли о том, что его пытаются разыграть конкурирующие организации. После знакомства с волшебным миром города, он стал куда как осторожнее…
* * *
С поднятием этих белых магов у Ильи не задалось все с самого начала. Печати на коже — даже не беда. Так — подразнить для затравки. Оказалось, что у них все тело словно бы пронизано защитными механизмами, не позволяющими его даже выбрать как объект возрождения.
— Голем, — веско произнес призрак, тот, который разбирался в магии, глядя на мучения Ильи.
— Что голем?
— Расчлени тела крупными фрагментами. Например, отделив конечности. Перемешай их
