— А зачем вы мне это сегодня сказали?

— Чтобы была на чеку.

— Вы хотите, чтобы я ушла от него?

— Да.

Коротко и ясно.

— А мотив?

Молчит с минуту. Обдумывает. А я нетерпеливо сжимаю кусок скатерти. Волнуюсь.

— Не хочу, чтобы с тобой произошло тоже, что и три года назад.

Рубит правдой, не жалеет.

— Он кого-то пытался изнасиловать?

— Нет.

— Так с чего вы решили, что он может изнасиловать меня? Хотел, уже бы сделал это сотню раз. Я у него не первый год занимаюсь.

Вижу, как кулаки Влада сжимаются, и он их резко убирает под стол. Да, что-такое-то? Что его так разозлило?

— Кира, ты ему нравишься.

Тут я не выдержала и рассмеялась.

— Вы серьезно? — не могу остановиться. Он меня развеселил.

— Да, я серьезно. И ты в силу того, что еще очень маленькая, не можешь оценить всю серьезность ситуации.

— Влад, ну так и скажите, что ревнуете, — улыбаюсь, — вы все это придумали, чтобы я больше у него не занималась?

Тут начинает улыбаться Влад. Холодной, нет леденящей улыбкой и я пугаюсь такой перемене.

— А теперь внимательно посмотри на меня, — ледяной голос Влада, пугает до чертиков, он сейчас напоминает тигра перед прыжком, — ты думаешь такой, как я будет придумывать историю, чтобы впечатлить малолетнюю девчонку? — осаживает. Настроение улетучивается. Смеяться резко расхотелось.

— Если я захочу, — тихо начинает Влад, — его завтра же депортируют, и он больше никогда не выедет из страны.

— Но вы этого не делаете, — не теряюсь я, — почему?

Молчит.

— Вы можете назвать причину?

Если он не ревнует и не делает это ради меня, то зачем вообще весь этот разговор?

— Я тебя предупредил, девочка.

— Не надо со мной так разговаривать, — чеканю я, — когда с человеком о чем-то договариваются, то называют причины и приводят веские доказательства. Вы не называете ни одной, но при этом хотите, чтобы я слушалась. Как вы там сказали — подчинялась. Так вот, я никому и никогда не подчинялась, и привыкла решать проблемы оговаривая их на словах. И если вы так не умеете, это не мои проблемы.

Встаю, чтобы уйти. Надоело терпеть его пренебрежительный тон.

— Сядь на место, — рычит и практически припечатывает меня на место, но я не сдаюсь. Бросаю тканевое полотенце на стол с пустыми тарелками и чеканя шаг выхожу из ресторана.

Влад тоже встает и на возглас официанта, что-то отвечает, бросает крупную купюру на стол и выходит за мной. Мне деваться не куда, отсюда только на такси, но не стоять же на месте, поэтому просто иду вперед вдоль ночных витрин магазинов.

Я надеялась, что Влад побежит за мной, очень этого ждала, но снова ошиблась. Он ловит такси и уезжает вообще в противоположном направлении. Я молча охреневаю от всего произошедшего. От злости колотит. Кулаки так и чешутся помолотить по груше. Да что с ним такое? Почему нельзя нормально поговорить?

Тут же не думая набираю Ратмиру.

— Ты где? — не здороваясь.

— В баре 69.

— Где это?

— Ты серьезно не знаешь, где этот бар?

— Не хожу по барам, — зло бросаю я.

— Эй девочка, сбавь обороты, — спокойно говорит Ратмир, — что случилось?

— Не называй меня так, — более спокойно говорю я, — скинь локацию, сейчас приеду.

— Хорошо.

— Рат?

— Да?

— Там есть место, где можно спокойно поговорить?

— Найдем.

Отключаюсь. Ловлю смс с локацией и вызываю такси. Через 20 минут выхожу в шумной части города, где оказывается у нас располагается улица баров. Обалдеть, 5 лет тут живу, а даже не знала о такой.

22 глава

— Кира, рад тебя видеть? — на встречу шел улыбающийся Ратмир.

Высокий, накаченный, уверенный в себе. Походка мягкая, как у кошки, но опасная, как у тигра. Красивый. Первый раз смотрела на Ратмира, как на мужчину, а не своего тренера и друга.

Непривычно видеть его не в спортивном. Сегодня на нем все черное. Тканевая футболка с черными кожаными вставками. Какая-то надпись: буквы и цифры. Черные льняные шаровары и кеды в цвет. Прямо траур.

Волосы в творческом беспорядке, но я точно знаю, что этот беспорядок специально наводился. Светлая щетина, что обычно Ратмир себе не позволяет, удивляет. Прямой, жесткий взгляд, который при виде меня тут же теплеет и сменяется на мягкий и заботливый. Ого, а я раньше и не замечала этого.

Обычно каре-зеленые глаза тренера сейчас кажутся бездной. Зрачков почти не видно в темноте, поэтому на секунду я даже зависаю, рассматривая их. Ратмир приближается и обнимает меня.

— Привет, — обнимаю за плечи и приподнимаюсь, но мужчина тут же сгибается, чтобы я не подпрыгивала.

— Ты не один? — только сейчас спохватываюсь, что могла оторвать его от свидания.

— Уже с тобой, — выпаливает парень и кладет мою руку себе на локоть, — пойдем.

— Рат, прости, если я сорвала тебе свидание, я не подумала.

— Я же сказал, что с тобой, так что все нормально. Слушай, там внутри очень шумно, не поговорить. Тут есть мансарда. Давай здесь посидим. Я кстати уже сделал заказ, надеюсь ты не против.

— Надеюсь, ты заказал не чай, — как-то зло поучается у меня.

— Нет, не чай. Но и не алкоголь, а что нужно было?

Я задумалась. На завтра Влад ничего не планировал, поэтому можно считать, что у меня отпуск или нет? Хотя, сегодня же пятница, о чем я думаю. Впереди два выходных. Шли бы все к черту!

— Кира, ку-ку, ты здесь?

— Да, здесь, прости. Так, что ты мне заказал?

— Махито безалкогольный.

— Ты очень будешь злиться, если завтра я не пойду на тренировку?

— Нет, а что у тебя завтра переговоры?

— Нет, сегодня у меня вино.

— Что? Ты серьезно?

— Да.

— Хорошо, — усмехается Ратмир, — все настолько хреново?

— Я не собираюсь напиваться, если ты про это, — расслабляюсь я, — но немного мне сейчас не помешает и поесть чего-нибудь.

— Со вторым тут проблема, но я что-нибудь придумаю. Садись пока вон за тот стол, — указывает куда-то в глубь мансарды, — а я за вином и едой. Какое вино ты пьешь?

— Белое полусладкое.

— Хорошо, скоро буду.

Рат исчезает в недрах шумного пространства клуба, а я сажусь за столик и достаю сигареты. Успеваю докурить до того момента, пока мужчина возвращается. Не надо тренеру знать, что я еще и покуриваю иногда. Он этого точно не одобрит. Тут же в голове всплывают слова Влада, сказанные на второй день знакомства: «Если куришь, Кира, делай это с достоинством и таким видом, как будто тебе все равно на мнение окружающих».