Да. Похожи. И именно поэтому Инга ей и неприятна. Хотя она не может сказать, что Асте… — Она мне подходит. По многим причинам. Тем более, что матушка требует, чтобы я женился… так не лучше ли, чтобы моей женой была та, кто всегда будет на стороне семьи… пусть и не совсем по своей воле… и за кем не стоят могущественный семьи? При моём-то образе жизни?

Разумно. Не хватало им только породниться с кем-то… Это в Долине подобных семей практически нет … мама, да и не только она, приложила все усилия для того, чтобы это было так… при этом всё уже ухитрившись почти проморгать махинации с оружием Мэйтт! И если бы не Инга… Впору поверить, что ритуал, который провела Лий, и правда до сих пор работает. Как-то странно, правда, работает, но пока что эти двое и в самом деле не совершили ничего, что не принесло бы пользы семье…

— И тебе плевать, что она согласилась только ради статуса? Я, конечно, понимаю, что ты не слишком-то разборчив в женщинах…

— Не только. — Асте прикрывает глаза и чуть улыбается. Гери понятия не имеет, что скрыто за этой улыбкой. Да и не очень-то и хочет знать. … Кроме того она дожмёт своего… братца и тот принесёт присягу семье. Причём — сделает она это даже не из-за моей просьбы, а по велению сердца.

— Вот как? — Присяга это очень даже серьёзно. Пусть ошейник и не позволит вредить, но… Но. Тем более Данн, да и Асте утверждают, что Алексей может стать неплохим магом. Достаточно выносливым, чтобы не обращать внимания на боль, сопутствующую каждому обращению к стихии. И действительно будет лучше, если такой маг станет действовать в интересах семьи не только из-за рабского ошейника.

— Она и правда считает, что им обоим будет лучше под нашим покровительством, — пожимает плечами Асте. — Причём, она в курсе, что есть способы перебить ошейник.

— Ты же и рассказал, не так ли? — Гери ловит усмешку Асте и качает головой. — И она понимает, что это всего лишь свяжет её с кем-то другим… — Гери вздыхает, пытаясь погасить зарождающееся раздражение. Инга! Слишком понятливая дрянь. Умеющая быть… удобной. — Что ж… мне это даже нравится! Как представлю, какая тебя жизнь с ней ждёт… — Гери откидывается на спинку кресла.

Асте кивает с видом полнейшего безразличия. Ну, да. Какая жизнь? Они поженятся, потом Асте опять свалит на полгода в лучшем случае… тем более, что даже при условии, что ментально Инга и Асте практически ровесники, нынешнее её тело ещё не созрело для полноценного брака, а это означает, что завершение ритуала, который явно пройдёт со дня на день, откладывается годика на два… Так что Инга останется здесь под присмотром матери и… всех остальных! И Гери не может понять, хорошо это или плохо.

XII

Алексей открывает глаза и первое, что видит — высокий, по сравнению с прежней каморкой, потолок. Да, под конец вчерашнего дня он всё же позволил кры… Инге уговорить себя и перебрался в главный дом. Пусть комната и находится на первом этаже — что даже здорово, если вдруг захочется выбраться на улицу через окно! — рядом с прочими комнатами слуг, но по сравнению с казармами рабов это… роскошь! Алексей жмурится, переворачиваясь набок. Вставать не хочется совершенно. Только вот подобную отговорку вряд ли кто-то примет всерьёз.

Он вздыхает и кое-как сползает с кровати, с удивлением отмечая, что неплохо так себя чувствует. И это при том, что вчера он, кажется, позволил себе напиться. И страшно представить, что он натворил… или не натворил?

Хороший вопрос, конечно. У кого бы это выяснить? К Инге, что ли, зайти? На правах брата… Алексей хмыкает, понимая, что неприятия эта мысль уже почти не вызывает. Странно, конечно. Но… тем более, что там, в убежище, она и правда вела себя достойно. Пусть даже и по собственным причинам.

Алексей подходит к окну, чуть отодвигая шторы. И морщится от того, как бьёт по глазам солнечный свет, отражённый от не успевшего ещё стаять снега. Зима…

До того, как он здесь оказался, Алексей мечтал встретить зиму вместе с семьёй в загородном доме вместе с Иркой… интересно, она уже нашла себе кого-нибудь другого? Алексей морщится. Неправильно это — желать, чтобы кто-то жил тобой, но ему категорически не нравится мысль, что Ирка могла бы так быстро его забыть.

Дом на удивление тих. Алексей всё это время думал, что здесь при том количестве слуг, что он видел, должно хоть как-то ощущаться присутствие… но — нет. Тишина. Обволакивающая, но при этом какая-то… уютная, что ли? Хотя Алексей никогда не любил тишину, но здесь…

Он накидывает на плечи рубаху — гораздо более качественную, чем та, что у него была до этого… видимо, присяга подразумевает и такое вот подтверждение изменения статуса — и выходит из комнаты. Машинально проводит кончиками пальцев по ошейнику, который после того, как он принёс присягу, стал… легче?.. Вроде бы эйн Иданнги говорил, что потом можно будет сделать так, чтобы посторонние не могли его видеть… Алексей морщится. Иллюзия свободы? Или — забота о чувствах рабов? Интересно, а как… Инга относится к наличию у неё такого же ошейника? И к тому, что даже брак с эйн Астерги — Алексей ёжится, отказываясь понимать, как вообще можно добровольно находиться рядом с этим человеком и тем более планировать совместную жизнь! — не избавит её от рабского статуса? Хотя… Инга — пусть даже Алексей и готов теперь признать за ней некоторые положительные качества — как была, так и остаётся той ещё стервой. Так что, быть может, она и тут нашла какую-то выгоду.

Хотя то, что она убедила-таки его принести присягу… это хорошо или нет? Алексей останавливается рядом с дверью, ведущей на один из балкончиков, и вздыхает. Он и сам не понимает пока, что именно эта присяга даст. Но в любом случае этого уже не изменить.

Алексей встряхивает головой, заправляет за ухо слишком длинную прядь, думая, что стоило бы по примеру эйн Астерги обрезать волосы максимально коротко и не маяться. Всё равно здесь подобным образом впечатлять некого… Если не брать в расчёт служанок, конечно… По ступенькам, ведущим на внутренний дворик… тот самый, по которому тогда эйн Иданнги гонял его в первый раз, Алексей сбегает, перепрыгивая через одну.

Он