не забывайте, что я говорил насчет одинаковости, и:

Критическая масса

(400°: 50 минут)

3500 долларов

Три пятьсот!.. но что… типа, кого они хотят?..

…Но так дела обстояли со всей забальзамированной лавой, одной за другой — целый зал; и я посмотрел кусок под названием «Хорошая Земля» и еще «Печаль», и «Абстрактная истина», на котором вроде были размазаны румяна, и еще один — «Время пожирают», и незачем вам говорить, что я думал об этом шоссированном, но по-прежнему исключительно неоспоримом говне, когда:

— Рад тебя видеть;

Я встал как истукан — типа, реально истукан…; это же он!.. и на нем очень, очень тощий галстук!..

— Здорово, сказал я;

— Типа, мне все равно кажется, что стены стоило сделать помрачнее, сказал он тогда: ну, знаешь, ради светимости, чуток усилить краски…; но гребаный Фредерик мне тут начал: О, нет…

Прошу прощения, нахер?.. он меня за кого-то другого принимает?..; и я изо всех сил сдерживался, чтобы не ляпнуть ему Слышь, мужик, будь добр, лезь обратно в шизу, из которой ты выполз, вместе со своим тощим атласноватым костюмчиком, когда:

— Ты сможешь прийти сегодня на открытие?… люди начнут собираться в шесть, шесть тридцать;

Опять сразил напрочь; но отвечать-то надо, куда деваться, так что:

— Очень хотелось бы… но, м-м, вряд ли получится; это пересекается с моим очень ценным временем сна;

— Ага, сказал он и как бы рассмеялся, полуфыркнув: вам же еще надо печь дальше;

Меня можно было прямо там в пленку заворачивать…; еще и наглый, или мне так показалось, даже квазиехидный…; типа, кем он себя, на хрен?..; типа, серьезно…

…Больше того, именно такое отношение этой тощатины — и вот как это лучше называть: «такое отношение», — мне и запомнилось, и не сразу дало уснуть, когда я наконец лег во второй половине дня; типа, мало того, что этот юродивый тип самодоволен только в путь, но так еще отношение, которое он излучал, как будто целиком противоречило тому, что он делал, — особенно учитывая, что за говно он создавал; типа, откуда при таком-то занятии появляется такое отношение?..; и все же чувствовалось, что это долбаное отношение, типа, есть во всем, что он делает; больше того, если задуматься, это самое отношение и выглядит основой всего — и самого типа, и его говноработ: словно он каким-то образом дал такому отношению заместить вдохновение; так что вместо чуткости в его вещах сквозили только замкнутость, фиксация…; и я задумался о том, как бы такое отношение отразилось на моем роде занятий — то есть запороло бы все и сразу; понимаете, в моем деле таким отношением проникаться нельзя, потому что тогда не сможешь заниматься тем, чем должен, то есть участвовать в процессе: просто приходить и делать свое дело, быть открытым ко всем и каждому требованиям, чутким к тому, что нужно сделать…; а иногда это приятно — видеть себя подключенным к цепи, умножающей твою энергию, но, добавляя свою энергию к той, что уже течет по схеме, быть продуктивным в тех отношениях, в которых просто не можешь быть продуктивным сам по себе, черпать силу из поступательной мощности требований и просто подчиняться ей, передавать эстафету — или, как мне однажды сказал какой-то приколист, быть и вышибалой, и вышибающимся…; как когда мне надо разгружать, или загружать, или проводить инвентаризацию, или даже когда я перекладываю бумажки, и я при этом многозадачный и гибкий, и чувствую себя какой-то жидкостью — приспосабливающимся, безмерным, перетекающим туда, где что-то надо сделать, предоставляя для этого необходимую смазку, затем перетекая к следующей потребности…; но если примешать в распорядок хоть каплю такого отношения, то все тут же встанет, не будет работать, задушит собственное функционирование так же, как расплавленная резина перекрыла кислород шизопроизведениям, на которые я насмотрелся тем утром…

…И тогда я выкинул мужика из головы, увидев в нем противоположность всему, чем я был, — скатертью дорожка всякой херне, как сказал мудрец, — пока не прошло где-то с неделю до дня, когда мне понадобилось прикатить для Фредди ручную тележку из заднего склада; и вот я шел, сунув блокнот для счетов в задний карман, когда глянул в дальний угол и тут, типа, просто глазам поверить не смог: там знакомо светила потолочная лампа; и, как бы, серьезно: я прям думал — быть того не может…; так что, сдав тележку помощнику Фредди, я поспешил обратно — в жопу мой хитрый план с почками, — и здрасьте, он там, опять за свое, кружит по рабочей зоне, богато пополненной уличным говном; и снова занимается своим собачьим шоу, демонически раскладывает мусор по противню для выпечки, потом на него таращится, а потом шипит, пронзая взглядом свой опус:

— Ну и что — что?.. какого хрена тебе надо?..

Другими словами, все те же страсти по говну — пока, как гром среди ясного неба, вместо того чтобы сунуть свой шедевр в топку, он медленно поднимает взгляд и смотрит на меня:

— Ой, говорю я мужику: не, слышь, я не…

— Ты что, не знаешь, что вмешиваться в процесс опасно, выпаливает тут он: это сакральный процесс…

— Ну, прости; я…

— Потому что это месть, вот что это такое; искусство — это месть…

Ну, а я что раньше говорил: шизоид, правильно? натуральный юродивый…

— Ну, прости, что побеспоко…

— Ох, да идет оно все в жопу, говорит он, потом бросает на осыпающуюся гору футляр от объектива и обходит верстак, направляясь ко мне: ну что, Марута: в чем дело?..

— Э-э, да так-то ни в чем, говорю: типа, я так-то думал, ты уже закончил…

— Знаешь, я все отдаю, отдаю, отдаю, отдаю…; а что слышу в ответ?.. ничего, нуль-множество, вакуумство, niente[18]…

— Жаль это слы…

— Всем плевать: никто не видит, никто не знает, никто не чувствует…; позыв предполагает наличие контрпозыва, но, когда позыв блокируют, он превращается в коготь, и прорастает внутрь, и окунается в яд…

Ну как?.. Ну как?.. мужик вообще уехал, правильно?..

— Слушай, я весь день доставляю продукты, чтобы всю ночь проводить здесь за этим…; и