Анна спокойно закрыла глаза и тут же провалилась в сон, позволяя гладить себя по голове. Мне нравилось копаться в ее волосах. В такие моменты я часто вспоминал Асту с ее невероятным характером и Бэна с тягой узнать все-все на свете. Как же она была на них похожа…

Как же мне их не хватает…

Руки дрожали всякий раз, стоило вспомнить родные лица… К горлу подступал комок, я тут же бросал взгляд на мирно спящую Аню и сильно волновался о ее будущем.

Я должен сделать так, чтобы она выжила. Просто обязан. Наследие моих друзей не пропадет так просто, она будет счастлива… Они будут счастливы.

Кхан ехал чуть сбоку, верхом на гнедом коне. Как всегда держался превосходно и судя по внешнему виду чувствовал себя прекрасно. Почему Луу не тянет из него энергию? И почему брат перестал реагировать на Аню так, как раньше? Из-за того, что ему очень плохо? Из-за того, что сидящий внутри дэймон его меняет или же он осознает, что рядом со мной ей безопасней, с учетом его временной, но слабости?

Не понимаю… Не вижу смысла в действиях врага, не понимаю, что ему нужно. Этот гад находится в тени, действует исподтишка, не позволяет увидеть себя в видениях. Как же бесит…

Внезапно дверца простенькой, но удобной кареты открылась, и на пороге застыла Лив. Девушка с удивлением смотрела на то, как мирно спит Анна и жестом поинтересовалась, можно ли присесть на противоположной скамье.

Можно. Почему-то тебе все можно.

Ее глаза… Такие проникновенные, яркие и выразительные… Запах волос…

Нервно сглотнув, я сильнее сжал обивку сидения, впиваясь в нее когтями.

Лив этого не заметила. Она устало смотрела в окно, разглядывая пейзаж и всматривалась в бескрайнее море раскаленного песка.

Кто бы мог подумать, что дочь Риэль вырастит нормальным человеком.

— Кто бы мог подумать, что ты захочешь издеваться над бедной девочкой самыми изощренными способами! — Альберт мысленно хмыкнул, намекая мне на момент первой с ней встречи, — а я-то думал, ты обуздал ярость, а оно вон как…

— Альберт… Я ведь могу тебя насовсем Жорой сделать… так и будешь бегать с облезлым переломанным хвостом…

— Ага-ага, — хмыкнули в ответ, — не отвлекайся от созерцания прекрасного! И гладь нашу Анечку. Она, бедная, совсем себя измучила терзаниями! Бледная какая… Покормил бы кто… Хотя вроде недавно кушала…

Не отвлекаться от созерцания прекрасного? Это он явно про Лив сейчас говорил…

Девушка устало облокотилась о спинку сидения и тут же поджала под себя ноги.

Сталь в глазах сделалась более мягкой и податливой, тело расслабленным и, к моему ужасу, она не испытывала страха, находясь со мной в тесном пространстве.

Почему? Почему не сказала, что я приходил в ее комнату? И этот поцелуй — я хочу его вспомнить…

Невольно облизнув губы, я видел, как Лив постепенно засыпала, как опустились ее плечи, а руки безвольно легли на колени.

Даже в таком состоянии она производила впечатление сильного воина.

Отдел ликвидации, значит… С учетом ее родословной, унижают ее знатно. Интересно, боятся ли ее?

Отвести взгляд от девушки не получалось, мне нравилось, как лучи яркого солнца играют в ее волосах, как она жмурится во сне, как пытается найти удобное положение.

Мы все устали в дороге, все были взволнованы, я же злился на собственную силу — даже в те ночи, в которые я приходил к Лив, видения не показывали ничего точного. Лишь дикое необузданное пламя, языки которого оплетали тело Лив. Она что-то шептала, словно читала заклинание, я видел, как по ее щекам текли слезы, и всякий раз в этот момент щемило сердце.

Ей было очень больно. Очень больно.

— Может, расскажешь об этом? — голос Альберта за долгие годы рабства вызывал еле заметную дрожь. Я сильно отвык от присутствия дэймона в моей голове, — я про боль.

— Нет, об этом ей знать не обязательно. Нужно понять, почему маг огня испытывает такие чувства, находясь при этом в своей стихии. Вполне вероятно, что источник боли здесь другой. Пока не пойму — ничего рассказывать не стану.

— А Свену тоже… Ну…

— Про Свена молчи! Даже Анне не говори ничего, пока есть такая возможность. Кот знает, что ему делать, сам понимает, во что вляпался, но выбора просто не было…

Где-то глубоко внутри меня дэймон тяжело вздохнул. Мне казалось, что я ощутил его волнение. Именно его, а не свое собственное. Отсюда возникает вопрос — как сильно сознание духа способно влиять на хозяина?

Взгляд невольно скользнул по телу брата. Ему вновь стало плохо, кожа бледнела на глазах, будто после колдовства.

К сожалению, Кхан, как воин, выбывает из наших рядов… И с этим нужно что-то делать. Главное теперь добраться до школы магии.

* * *

Лив.

Каен спал. Мирно дремал, сидя возле окна и что-то шептал себе под нос.

Ани не было. Протерев глаза, сбросив с них сонную пелену, я увидела, как девушка ехала верхом рядом с мужем и о чем-то с ним разговаривала. Судя по выражению лица — волновалась. Луу мерцал рядом с Кханом, потоки серебреной пыли то возникали рядом с девушкой, то появлялись за спиной Кхана, но никогда не исчезали полностью. Демон при этом выглядел здоровым и полным сил.

Аня потянулась к мужу, словно хотела поцеловать, но…

Он будто не заметил…

Поругались?

Альберт обвился вокруг шеи Каена, повис на нем и еле заметно фырчал, дергая во сне лапками и кончиком пушистого хвоста. Все же красивый у Каена дэймон, сильный и справедливый. А так же добрый.

Это и есть отражение демона? Сила и справедливость? Но судя по разговорам раньше ничего подобного не было — Каен сходил с ума и многим причинял боль. Взять того же Морока — какого это, чувствовать боль, когда тебе ломают крылья?

От этих мыслей тут же стало дурно, и образ демона никак не вязался с тем, что я о нем слышала, хотя то безумие во взгляде лишь подтверждало слухи.

Судя по времени, сидеть под крышей мне осталось не долго. Остальным тоже отдых нужен.

Внезапно Каен открыл глаза — резко, без предупреждения, словно чего-то очень сильно испугался. Ярка синева как всегда поражала своей глубиной… Спустя мгновение демон вновь уснул, и его белые волосы выбились из слабо затянутой ленты, мягко касаясь лица. Каен тут же фыркнул, поморщился, но не проснулся.

Руки сложены перед