встреча, когда один из вальтайнов сказал Максу:

– Я думал, ты этим больше не занимаешься.

– Чем – вздором, который навязывают Ордена? – в лоб спросил Макс.

Вальтайн туманно развел руками:

– Нет, то есть этим… мирским.

Я хихикала про себя, довольная, что проблемы Макса хотя бы чуть-чуть отвлекают меня от мандража. Заметив это, Макс ткнул меня под ребро.

– Не расслабляйся, – проворчал он. – Все еще впереди.

И каким же довольным он выглядел, ухмыляясь вслед, когда меня увели в толпе других учеников… Все, кроме меня, были младше двенадцати лет.

Излишне говорить, что благодаря возрасту – почти вдвое старше других – и моей пестрой коже (хотя я с удовольствием отметила в толпе еще двух вальтайнов-фрагментов) я заслужила не меньше недоуменных взглядов, чем Макс. Только, в отличие от Макса, который хмурился и пытался поскорее вывернуться из рук подходящих к нему волшебников, как кошка из ошейника, я купалась в направленном на меня внимании.

В конце концов, я пришла сюда, чтобы произвести впечатление. А это намного легче сделать, когда все взгляды и так уже прикованы к тебе.

И должна сказать, мне это удалось в полной мере.

Нашу группу заставили выполнить серию последовательных упражнений, которые должны были продемонстрировать, насколько мы отточили контроль над своими способностями. И боги, как же легко мне это далось. Упражнения оказались намного проще и скучнее, чем наши с Максом ежедневные тренировки.

Я показала судьям, что умею.

Когда мы дошли до манипуляций с водой, в то время как ученики вокруг меня изо всех сил пытались сохранить правильную форму сферы, я превратила свою в рой прекрасных бабочек. Когда мы перешли к призыву, я вызывала по две, три, а то и четыре иллюзии зараз, переплетая их в идеально контролируемом, как всегда подчеркивал Макс, танце. Когда мы разбились по парам и должны были укрепить разум против щупалец, пытающихся прокрасться в чужие мысли, я вытолкнула партнера из своего сознания, а затем развернулась и повторила ему все его мысли до единой.

Каждое задание я встречала легкой улыбкой и игривым недоумением от его простоты.

К концу первой части экзамена я была очень довольна собой.

– Меня одновременно возмущает и впечатляет то удовольствие, которое ты получаешь, выставляя напоказ свое превосходство над этой песочницей, – сказал Макс, когда я присоединилась к нему в перерыве. – Ты могла хотя бы сделать вид, что тебе неловко.

– Зачем?

– Кто-то может назвать твое поведение некрасивым.

– Но не ты. – Я лукаво усмехнулась.

Уголок его рта дернулся.

– Нет, – признал он. – Не я.

Я понимала, что он наслаждается каждой минутой не меньше меня, и ему было бесполезно это отрицать. Ровно так же я не могла отрицать, что от его поддержки внутри разливается тепло и замирает сердце.

Тем не менее я переживала из-за следующих заданий. Поскольку из-за нервов кусок не лез мне в горло, мы с Максом воспользовались перерывом, чтобы проскользнуть через вестибюль в Башню Рассвета и посмотреть, как проходит экзамен у солариев. Один взгляд на Саммерина, понуро сидящего на стуле в зале ожидания и смотрящего через окно в экзаменаторскую с выражением, которое я могла описать только как покорность судьбе, сразу сказал нам, как проходит экзамен Мофа.

– Бедняга Моф. – Я поморщилась.

– Бедняга Саммерин. – Макс усмехнулся.

До нас донесся приглушенный грохот, в экзаменаторской поднялась суматоха, а Саммерин от увиденного обхватил голову руками и тяжело вздохнул.

Мы решили пока не беспокоить его.

Когда мы в конце перерыва вернулись в Башню Полуночи, нас уже ждала Вилла. При нашем приближении ее лицо просияло.

– Вот ты где! Тисаана, я хотела поздравить тебя с успехом на групповом этапе. Ты великолепно себя показала.

– Еще рано для поздравлений, – ответила я, хотя мне пришлось сдержать довольную улыбку.

Она весело пожала плечами:

– Тем не менее. Не думаю, что кто-то сможет возразить. Тебе осталось пройти только личный экзамен. Собственно, поэтому я тебя и жду.

Мой желудок скрутился в тугой узел. Я особенно переживала по поводу этой части, в основном потому, что понятия не имела, чего ожидать. Взглядом я нашла группу других учеников, уходящих по коридору, и кивнула:

– Я готова.

Я двинулась за ними, но меня остановил голос Виллы.

– Нет, милая, тебе в другое место. – Она слабо улыбнулась мне. – Пойдем со мной.

Я замешкалась. В тревоге мы с Максом переглянулись.

Может, так и лучше, уверяла себя я. Мой случай явно исключительный. Ничего удивительно, что мне придумали другое испытание.

– Хорошо, – сказала я и последовала за ней.

Глава 29

Меня привели в большое круглое помещение. Возможно, в торжественных случаях оно служило для проведения балов или других мероприятий. Сегодня там царила полная пустота, даже никаких украшений, только выгравированные на стенах луны и сверкающий пол белого мрамора. В зале находилось всего четыре предмета: три пьедестала, увенчанные простыми серебряными сферами, посередине – большая чаша с гладкими стенками. Возле чаши стояла Нура, скрестив на груди руки в ожидании.

При виде ее у меня снова разыгрались нервы. Я не ожидала, что на моем экзамене будет настолько важная персона.

Оглянувшись, я посмотрела на балкон, проходящий вдоль половины зала. Макс стоял, облокотившись на перила, и наблюдал за нами, переплетая пальцы. В ответ на мой взгляд он одарил меня беспокойной улыбкой. Я подозревала, что в голове у него вьются те же мысли, что и у меня.

Нура откашлялась, и мой взгляд сразу же вернулся к ней.

– Тебя ждет более сложное испытание. Как ты могла заметить, здесь три сферы. – Она указала на три пьедестала по углам. – Твоя задача – взять каждую по очереди и переместить в чашу в центре зала.

Она положила руку на изогнутый край чаши.

Я переводила взгляд с одной сферы на другую, затем посмотрела на чашу. Задание выглядело слишком простым. И слишком похожим на игру. Я задавалась вопросом: часто ли оно входит в экзамен, или же его приготовили только для меня?

– Тебе все понятно?

Как всегда, я не могла угадать, что у нее на уме.

– Да, – кивнула я.

Нура тоже ответила кивком, и уголки ее рта чуть скривились.

– Хорошо. В таком случае начнем…

Она подняла один палец. Два. Три.

– Приступай.

Потом она вскинула руки, и я погрузилась во мрак.

Тьма поглотила меня; казалось она булькала в легких, будто я свалилась в чан с чернилами. Пришлось напомнить себе о необходимости дышать. Стук сердца отдавался пульсирующей дрожью на краях размытого зрения.

«Дыши, Тисаана, – напомнила я себе. – Ты умеешь видеть не только глазами».

Я закрыла глаза, скорее, по привычке, потому как в комнате стояла такая темнота, что в ней все равно невозможно было что-то разглядеть, и ощупала пространство вокруг себя, исследуя невидимыми руками углы зала в поисках сфер. В моем сознании они пульсировали слабым серебристым светом. Я поймала их суть и с облегчением выдохнула.

У меня есть способности. Я справлюсь.

Приподняв одну сферу с пьедестала, я потянула ее к