общении я не могу ее отрицать.

— Если только недолго, у меня дочурка дома, — говорю смущено.

— Я мигом переоденусь.

Выходит из кабинета, через минуты три возвращается.

— Быстро вы.

На нем темно-синие джинсы, черный свитер и куртка. Ничего особенного, но все сидит на враче идеально. Сколько ему лет? Тридцать пять? Сорок? Сложно точно определить.

А мне есть разница? Не хочу себя обманывать, есть. Женское любопытство просыпается, и еще общая боль, она безмолвно ощущается.

— Нельзя заставлять даму ждать, — и снова этот теплый голос.

Мы выходим в холл. Николай Владимирович дает указание администратору. Она на меня смотрит так, словно готова взглядом прибить.

Покидаем клинику. Не успеваем сделать и нескольких шагов, как ко мне подбегает охранник.

— Можем ехать?

— Еще нет. Подождите меня. Я скоро вернусь, — отвечаю спокойно.

— С ним идете? — пренебрежительный кивок в сторону стоматолога.

— Да.

— Исключено, — охранник скрещивает руки на груди.

— Что? Простите, не вам решать, — ловлю себя на том, что даже не знаю его имени.

— Никаких посторонних контактов, — выдает, будто заученный текст.

— Идите в машину. Вам же сказали, Валерия скоро вернется, — Николай Владимирович становится между мной и охранником.

— Ты, слышь, гуляй. Не нарывайся, — рычит.

— Глупости. Вы не можете мне указывать, — наглость мужчины меня выводит из себя. Ощущаю себя какой-то пленницей.

— Валерия, садитесь в машину. А ты… — охранник сплевывает на тротуар, — Исчезни.

— А если не сяду то, что? — повышаю голос.

— То я помогу, — гадко кривится.

— Скорее я помогу вспомнить манеры, — очень тихо, и при этом с металлом в голосе говорит Николай Владимирович.

— Валерия, в машину. Если не хотите проблем. А они будут за непослушание, — нагло выдает охранник.

Глава 54

— Можно вас на пару слов, — спокойно и вежливо говорит Николай Владимирович.

— Мне не о чем с тобой тереть.

— Валерия, попрошу вас, немного отойти, — стоматолог одаривает меня успокаивающей улыбкой.

— Осторожнее, — говорю и делаю, как он просит.

Садиться в машину после наглости и приказов охранника нет никакого желания. И ведь я понимаю, что свекровь дала указания, а он им следует. Грубо, мерзко, но это не самодеятельность грубияна.

Не хочу подставлять врача. Сжимаю в руке телефон, я готова в любой момент вызвать полицию.

Мужчины стоят плотно друг к другу. Отвратительные слова охранника, от которых уши вянут, долетают до меня, Николай Владимирович наоборот говорит очень тихо. Потом делает молниеносный выпад рукой, и охранник сгибается пополам. Он наклоняется к нему и что-то шепчет на ухо. Потом поворачивается и словно ничего не случилось, возвращается ко мне.

— Простите… мне лучше вызвать такси и поехать домой… Я стала источником ваших проблем. Не хотела этого, — бормочу смущенно.

— Вот теперь я вас точно не отпущу, — смотрит на меня с тревогой.

Столько участия в глазах практически незнакомого человека, от этого на душе тепло, и в то же время неудобно.

Мы заходим в уютное кафе, садимся за столик в конце зала.

— Что у вас происходит, Валерия? — участливо интересуется.

— Зачем вам все это? Я просто ваша пациентка…

— Вы в беде. Я это чувствую. Не могу пройти мимо, — на лице мелькает растерянность, будто он сам не понимает своих ощущений.

— Моя жизнь в последнее время похожа на фильм ужасов. Только вряд ли нам следует это обсуждать, — сминаю салфетку в руках.

— Валерия, у вас охрана, причем довольно странная. Этот, — небрежный кивок в сторону выхода, — Так называемый охранник работает на замешанного в грязных делах человека. Зачем прибегать к их услугам, если в городе полно компаний с чистой репутацией? Да и, простите, вы не похожи на хозяйку положения.

— Это охрана моей свекрови, у которой я временно проживаю. И да, вы правы, сейчас я ощутила себя в клетке. Муж мне изменил, у них с моей сестрой будет ребенок, дочь и моя мать на стороне мужа. А у меня новорожденная дочь и ни копейки за душой. Как ни печально, но в какой-то мере я завишу от свекрови и не знаю, что от нее ожидать. Мы никогда не были близки и она очень непростой человек, — выпаливаю на одном дыхании.

У меня дикая потребность с кем-то поделиться. А глядя в его понимающие, заботливые глаза, признания сами срываются с губ.

— Ясно… — протягивает задумчиво. — У меня лучший друг — адвокат, дело свое знает, могу поручиться за него.

— У меня на данный момент нет финансовой возможности оплатить его услуги, — вздыхаю. — Свекровь против адвоката. Я очень хочу оставить это все в прошлом… но… — от своих же слов наваливается безысходность.

— Этот вопрос решаем, Валерия.

— Николай Владимирович, спрошу еще раз, зачем вам это все?

После предательств моей семьи мне сложно поверить, что незнакомый человек вот так просто протягивает руку помощи.

— Честно, — открыто смотрит мне в глаза. — Не знаю. Просто не могу пройти мимо. Хочу помочь. Возможно, потому что сам был в похожей ситуации. Но я уже прошел измену, развод и вот… теперь ее брак с моим братом… С человеком, который мне был другом, товарищем. Я с ним делился всем, доверял безгранично, а он два года кувыркался с моей женой. А потом меня еще и во всем обвинили, я был и плохим мужем, и братом… Родители тоже встали на его сторону, — он старается говорить отрешенно, но каждое слово пропитано болью.

Нет, он еще ничего не пережил. Боль продолжает мучить его, но он свыкся с ней, принял, как часть себя.

— Как я вас понимаю. Не просто измена, а предательство самых дорогих людей.

— Но у меня была финансовая подушка безопасности. Я сражался. Тот адвокат, которого хочу вам порекомендовать — это настоящий друг. Он не только юридически, но и морально меня со дна вытащил. Я тоже нашел поддержку там, где меньше всего рассчитывал.

— У меня есть первая семья моего отца.