Лариса Эдуардовна приходит очень поздно ночью, и уходит на рассвете. Я этому только рада, чем меньше ее вижу, тем легче.

Ночь воскресенья приносит проблему, откуда никак не ожидала, у меня начинает дико болеть зуб. Адская боль, от которой хочется на стену лезть. Щека опухает, даже дотронуться невозможно. Никакие средства не помогают.

Приходится разбудить Светлану, она все же медик, может, что-то посоветует.

— К врачу тебе надо и срочно, — говорит сестра.

Она берет на себя заботу о дочери, я ни на что не способна.

— Выходной… не работают же…

— Государственные нет, а вот частные.

— Они дорогущие, а у меня ни копейки, — мычу и обхватываю себя руками, от боли перед глазами темнеет.

— Я могу дать, — говорит сестра.

— Нет… не надо…

У Светланы и так с деньгами тяжко, а я у нее еще последнее забирать буду, совесть не позволяет.

Рано утром свекровь застает меня сидящей на полу, до туалета я так и не дошла.

Выслушав мою проблему, уходит к себе в комнату и вручает мне несколько крупных купюр.

— Скажу охране, пусть тебя завезут, — выдает равнодушным голосом, разворачивается и направляется к лестнице.

Я не в том положении, чтобы отказываться. Кое-как одевшись, под руку с охранником иду к машине.

— Быстрее, пожалуйста, — всхлипываю.

Ни о чем другом кроме боли не могу думать. Никогда в жизни у меня зубы так не болели.

Охранник привозит меня к сети одной из самых дорогих клиник. Моя семья никогда к ним не ходила, даже с неплохими заработками Ромы я не видела смысла переплачивать такие деньги.

Но сейчас мне все равно, лишь бы уняли боль.

Вежливая девушка-администратор провожает меня в кабинет, помогает сесть в стоматологическое кресло.

— Вам повезло, сегодня на смене Николай Владимирович, — даже в моем полуобморочном состоянии замечаю, с каким придыханием девушка произносит имя.

— Чем же мне повезло?

— Это владелец клиник, он гений, — мечтательно закатывает глаза.

Тот, кого она назвала гением, все не появляется. А боль все нарастает. Когда, мне кажется, я превратилась в один сплошной сгусток боли, на пороге возникает врач, белый халат, на лице маска.

— Сколько можно вас ждать! — шиплю совсем недружелюбно, во мне вопит боль.

— Прошу прощения, — мягкий и в то же время стальной голос. Лица не вижу, но глаза улыбаются, так открыто, что моя злость мгновенно испаряется.

Глава 50

Роман

Сейчас оглядываясь в прошлое, Рома понимает — их брак был обречен с самого начала. Но ведь так тяжело признать болезненную истину. А оказавшись в котле правды, Рома терялся, не знал, с какой стороны защитить Леру и совершал ошибки.

Он пообещал Лере сделать все возможное, чтобы помочь ее сестре. Алена — жертва обстоятельств, она попала под жернова алчности своей матери. Но, увы, и Рома ощущал свою вину, за судьбу девушки в дальнейшем.

Вначале он оплачивал лечение Алены в стране. Но было понятно, что положительного результата не добиться. Врачи лишь тянули деньги.

Зачастила в больницу и Надежда. Она угрожала дочери, чтобы Алена не смела открывать рот. Роме чудовище говорило, что выполняет их договоренности, а на самом деле, она пыталась рассорить сестер.

Одержимая, алчная женщина сеяла ненависть. Немного позже она в этом призналась Роме.

— Алена не мать всегда выбирала, а эту ущербную! Пусть теперь знает, к чему ее привела сестра! — злобно процедила.

— К этому привела ее ты! И если ты не угомонишься, я все расскажу! — Рома не выдержал и схватил ее за свитер и хорошенько встряхнул.

— А я попрошу Мотю позвонить своему брату, — ничуть не смутившись, захохотала ползучая мерзость. — И кто в итоге больше выиграет, любимый зятек?

Алена была слаба, поддавалась влиянию. Рома ее не узнавал, он видел, как жизнерадостная девушка превращается в тень, и эта тень пропитывается ненавистью. Рома осторожно пробовал поговорить с Аленой, намекал, что Лера не виновата. Но все было бесполезно, в сознании Алены надежно укрепились последние кадры ее прошлой жизни — гибель любимого и не рожденного ребенка и сестра за рулем.

Было понятно, что пока рядом крутится Надежда этого не изменить. Да и врачи не могли помочь девушке, потому Роме ничего не оставалось, как обратиться к матери за финансовой помощью в лечении Алены в Германии.

Лариса согласилась не сразу. У нее почему-то было презрение к девочке. Едва она увидела Алену, еще перед его свадьбой с Лерой, она назвала ее семенем предательницы. После аварии злорадно отмечала, что так ей и надо, ничего хорошего с отродьем Надьки приключиться не могло.

А Роме кроме защиты Леры было искренне жаль девушку. Он хотел помочь, хотел исправить то, что совершила ее родная мать.

Он заключил с Ларисой договор, оказался у матери в должниках, но выбил оплату лечения для Алены. Чем порадовал Леру.

У них в семье как раз сильно заболела Зоря, жена была как на иголках, и Рома старался хотя бы уничтожить чувство вины любимой. Лера знала, что Михаил превысил скорость, что ее машина была неисправна, и что они делают все возможное, чтобы вылечить ее сестру.

Но на это все требовались деньги, Рома тогда не зарабатывал много, и был зависим от матери, чем Лариса с удовольствием пользовалась.

Она оплатила несколько операций, а потом сказала, что это деньги, выброшенные на ветер. Рома взял кредиты, оплатил очередного врача и новую операцию, что снова не принесло результатов. Алена могла никогда не встать на ноги. И тогда Рома решился на тот поступок, который окончательно загубил душу девушки.

Мог ли он до конца предположить, во что это выльется? Нет. Даже зная своего отца, а именно он мог помочь Алене.

Перед ним стоял выбор — инвалидность Алены или Вениамин…

Рома сделал выбор, обратился к отцу, добровольно подставляя свою голову в петлю, потому что долг