на коммерческое отделение. Платить за него будут из общака. Организации нужен свой человек в органах. Это не обсуждается. «И только попробуй не стать отличником», – закончил он.

Так Санек попал на эту жилу.

Страна между тем шла своим путем. Никто, правда, не знал, куда он ведет. Бандитов становилось с каждым годом все меньше: кто-то погиб в перестрелках, кого-то посадили, кто-то перекрасился в бизнесмена или политика. Санек понял, что с прежними связями надо рвать. Преступный бизнес в его прежнем виде бесперспективен. Приходят новые времена и новые схемы делания денег.

Санек показал себя в органах с наилучшей стороны. Работал не покладая рук. Руководство оценило его рвение по разгрому группировки, которую возглавлял человек, покрытый татуировками. Тот самый, который посоветовал Саньку стать отличником. Молодого опера повысили в звании и даже наградили почетной грамотой.

Санек лично возглавил операцию по задержанию главаря банды. Мужика в татуировках схватили, уложили окровавленной мордой в пол, пнули в пах. Тот все время поднимал лицо, чтобы сплюнуть кровью. Увидев Санька, просветлел и оскалился, что означало улыбку. В его глазах зажглась надежда.

Санек отослал всех ментов с мелкими поручениями. Они остались в комнате вдвоем: бывший вожак и его воспитанник.

– Беги, – сказал Санек, открывая окно.

– Спасибо, сынок.

Вот и весь разговор.

Бандит неуклюже встал, еще раз сплюнул кровью и грузно перевалился через окно.

Досчитав до трех, Санек выстрелили ему в спину.

– Дурак! – сказал он беззлобно.

Спустя день в рапорте появилась фраза: «При попытке к бегству…» А в жизни Санька открылась новая страница, над которой уже не висел дамоклов меч порочащих связей.

Довольно скоро из оперов он переквалифицировался в следака и дослужился до следователя по особо важным делам. Словом, имел железные нервы и пламенное сердце, как и завещал товарищ Дзержинский.

Встреча друзей

Адольф прибыл к окончанию рабочего дня. Он позвонил из машины, не желая лишний раз мелькать в коридорах Следственного комитета.

Александр Игоревич снял трубку и радушно поприветствовал:

– Здорово! Не поверишь, на прошлой неделе как раз про тебя вспоминал. Где, думаю, эта уменьшенная копия Гитлера? – И он захохотал над своей шуткой.

Адольф скривился, но не сильно. Они давно были знакомы и успели привыкнуть к необычным манерам друг друга.

– Тебя подождать? Или уже свободен? – спросил адвокат.

– Так меня вроде и не брали под стражу. – Александр Игоревич снова захохотал.

Смех у него был громкий, но не заразительный. Адольф даже не улыбнулся.

– Все, выхожу. Как раз закруглился с делами и готов выдвигаться. Ты на своем броненосце? Вот на фига тебе такая машина? Одну-то задницу возить.

– Жду, – прервал его Адольф и отключился.

В их системе отношений политес был излишен. Они не дружили. Они сотрудничали.

Вскоре из дверей Следственного комитета вышел мужчина с внешностью голливудского героя-любовника. Высокий, статный, весь какой-то глянцевый. Примерно, как статуэтка Оскара, если на него надеть деловой костюм. Безупречная стрижка и дорогая обувь завершали образ.

Адольф сморщился. Он считал, что мужику красота ни к чему. Главным его украшением должна быть красивая женщина рядом. Он такую выбрал. И прогадал.

Мысли опять вернулись к Марианне. От нее к Михаилу. От него к элеватору.

Предстояло пройти эту цепочку в обратном порядке. Отобрать элеватор у нынешних владельцев, пустить по миру Михаила, оставить на бобах Марианну. Задача технически сложная, но решаемая. Лишь бы Санек впрягся на пару с ним. В одиночку эту партию не разыграть.

Тем временем Александр Игоревич молодцевато постучался в стекло авто, и через минуту они уже отъезжали в сторону центра. Решили посидеть на нейтральной территории. Где-нибудь в баре с высокими ценами, чтобы народу было поменьше.

В центре таких было полно. Дорогие питейные заведения выполняли роль витрины. Иностранец, гуляющий по центру Москвы, мог подумать, что Россия очень богатая страна. И что народ в ней живет припеваючи, если может пропивать такие деньги.

Сели в углу, заказали по пиву. Адольф Абрамович выбрал что-то из бельгийского, не особо задумываясь. Александр Игоревич выбирал долго и капризно. В итоге взял вишневое, оставаясь верным своему изысканному образу, так не вязавшемуся с его простоватой и даже хабалистой манерой речи.

– Ну что? Давненько не виделись. За встречу! – Санек взял организацию вечера в свои руки.

Адольф кивнул. Он экономил слова для главного.

– Как ты? Чем занят? – начал он издалека.

– Да полным дерьмом, – жизнерадостно ответил следователь. – Вот думаю переквалифицироваться, пойти в рекламный бизнес. А что? Я даже парочку удачных слоганов придумал. Прикинь: название для курсов пилотов «Летальный опыт». Как тебе? Или для мороженого: «Лизни натуральное!» Эх, какие таланты во мне гибнут!

Александр Игоревич явно был в приподнятом настроении. Стало быть, на службе все хорошо. Это устраивало Адольфа Абрамовича. Он избегал иметь дела с людьми, у которых что-то рушится.

Отхлебнули пива. Адвокат продолжал сидеть с равнодушным выражением лица, как будто это была обычная вода. Зато Александр Игоревич жмурился, как кот, разве что не облизывался. Он вообще любил жизнь в ее простых проявлениях. И очень старался обеспечить этой простоте надлежащее качество.

– Ну? – наконец спросил он. – Ты же, сволочь, просто так о друзьях не вспоминаешь. Надо чего?

– Заказ есть, Санек.

– Сколько?

Адольф знал следователя много лет и все равно не мог привыкнуть к степени его деловитого цинизма. «Даже не спросил, что за дело. Сразу о деньгах», – отметил он.

У Адольфа была прекрасная фотографическая память. Он взял салфетку и воспроизвел количество нулей, которыми когда-то Тихон Ерофеевич пытался его соблазнить. Сам он готов работать забесплатно. Его бонус будет иметь другое свойство: отмщение слаще денег. Это он знал наверняка.

Александр Игоревич пересчитал нули и присвистнул.

– Это на одного? – уточнил он.

Адольф кивнул.

– Круто. А в чем суть предстоящего мероприятия?

– Нужно отжать собственность. Забрать у одних и передать другому.

– Опять в Робин Гуда играть? – ухмыльнулся Александр Игоревич. – Классика жанра.

– Берешься?

– Стоп! А те, у кого отжать надо, они под кем ходят? На какую войну ты меня подписываешь?

– Успокойся. Они никто.

– Лохи, что ли?

– Вроде того.

– А заказчик кто?

Адвокат красноречиво промолчал. Это означало, что вопрос выходит за рамки отмерянной между ними откровенности. Знать заказчика положено только тому, кто принял от него заказ. На дальнейших исполнителей это знание не распространялось.

Следователь по особо важным делам задумался. С минуту он пил свое вишневое пиво, не выражая былого восторга.

– Я тебе, Адольф, честно скажу. Времена пошли неспокойные. Деньги – вещь, конечно, хорошая, но сам видишь, что в стране делается. Президент чисто конкретно просит бизнес не кошмарить. Предприниматели совсем страх потеряли. Чуть что, сразу бегут жаловаться. Европейским судом пугают, уроды. Как в этих условиях работать?

– Эти не побегут.

– А ты знаешь? Сейчас с виду и не скажешь. Любая козявка мнит себя стражем законности. – Он скривился. – Вот я тебе историю расскажу, а ты зацени. Прикинь, на днях к нам доставили папку. Какой-то старый хрыч умом тронулся, бумажки собирал, в папочку свою