Прислоняюсь щекой к его груди и смотрю на небо. А ведь он прав. Тогда я считала, что всего лишь человек, и дракона тем более не ровня. Узнай я ещё тогда об алтаре, сразу бы, как представилась возможность, потащила бы его туда.

— Люблю тебя, — шепчу, вкладывая в слова все свои чувства.

— Люблю тебя, — с хрипотцой говорит Рагнар, мой соправитель и отец двух моих детей.

Наслаждаюсь присутствием любимого и радуюсь тому, как интересно сложилась наша жизнь.

— И все равно мне как-то неспокойно, — говорю ему то, что беспокоит меня по сей день.

— Что же? — лениво оглаживает мою спину муж.

— Помнишь, Седрик кричал, что все только начинается… — именно его слова засели с того времени в моей голове.

— А, это, — чуть напрягается мой дракон, но я уже знаю, когда его действительно что-то беспокоит, поэтому в тревоге смотрю на него.

— И? — подгоняю, чтобы не томил и выложил все, что думает по этому поводу.

— Ну, это так, чисто мое предположение, не более, — поджимает губы и хмурится, демонстрируя ход мысли. — Есть одна легенда…Ты ведь знаешь, что первым правителем из Златокрылых был Анниан, вот только нигде больше не услышишь, что до него правили драконами Первородные. Те, кого лично создал Искандер, прародитель всех драконов. Его личная армия.

— Была война? — сглатываю, догадываясь, ведь во всех легендах Небесного Лога так или иначе кровь, битвы и смерти.

— Первородные были почти что бессмертны и заигрались, стали приносить своему Богу кровавые жертвы. Через некоторое время народ взбунтовался и под предводительством Анниана разбил войска первородных. А самого же Искандера заточили глубоко под землей. Никто не знает, где, но есть легенда о его освобождении…Либо это пророчество…

Дальше он молчит, задумчиво смотрит вдаль.

— И как его освободить? — сглатываю, отчего-то сердце колотится, как бешеное, по позвоночнику проходит дрожь.

— Чушь все это, — вдруг улыбается и целует меня в лоб.

— И все же ты не ответил, — пихаю этого негодника вбок.

Он вздыхает и, зная, что я не отстану, говорит.

— Нужно обладать пятью мечами света, что нереально, ведь ни один род не расстанется со своей реликвией.

— Для чего это? — недоумеваю, хотя в голове вертится какая-то мысль, словно где-то я что-то про это читала.

— Все легенды хочешь услышать сегодня? — щелкает меня по носу Рагнар, слегка подтрунивая. — Если вкратце, то мечи света ведь созданы из Меча самого Искандера как раз после того, как его заточили навечно в оковах. Это был меч, выкованный в жерновах божественного пламени, где родилось три хранителя. Истинное пламя, куда попадают все души после смерти.

— А если это правда? — в страхе интересуюсь, вспоминая свои сны во время беременности.

— Чушь, — уверенно фыркает муж, немного успокаивая меня своей уверенностью. — А даже если и так, то для ритуала понадобится артефакт «Цветок Камелии», что по мифам принадлежит Белым Волкам.

Открываю рот, но не успеваю ничего сказать.

— Белые Волки — это такой же миф, их не существует, просто красивая сказка для тех, кто хочет верить в это.

— Всем хочется, чтобы кто-то мог вернуть умерших, — улыбаюсь, думая, как было бы здорово, если бы такая магия существовал в действительности.

Обнимаю мужа и прикрываю глаза, ощущая умиротворение. Жизнь течет своим чередом. Вот только все эти годы не даёт мне покоя мысль. Что же за рык я слышала в той пещере?

Был ли это плод моего воображения или там действительно находится то, что описано в легенде доаннианновой эпохи? Первородный дракон…

*Выдержка из легенд о богах и первородных драконах

Когда схлестнутся черные и золотые реки,

На свет нам явят золотое яйцо.

И тучи над небом сгустятся,

Над гротом трещина сместится.

Оттуда миру явит себя первый,

Кого зовут все Искандер.

И черной мглой покроется мир,

Утопая в кровавой пелене.

И только даром гнев его умаслить.

Тем, что ждал он тысячи лет.

И если по нраву она придется,

На милость Зверь отдастся в плен.