– Вот видишь, все не так безнадежно. – Я остановился и отпустил его ладонь.

– Это… – Филипп запыхался. Наверное потому, что все это время практически не дышал. – Это вальс!

– Ну да.

– Никто давно не танцует вальс. – Он привалился к стене, украдкой переводя дух. – Ты будто из прошлого века. Уфф…

Друг прикрыл глаза и не увидел моего удивления. Я поведал ему всю свою непростую историю, однако одной вскользь произнесенной фразой Филипп дал мне новый повод для подозрений, ведь говорил так, будто ничего не помнил, будто той исповеди вовсе не было.

– Идем. – Я круто развернулся и, не дожидаясь, направился обратно в гостиную.

Фанты как раз подходили к концу, как, собственно, и сам вечер. Близилась заветная полночь. Я вошел следом за Филиппом, и это спасло меня от участи быть пойманным особой с завязанными глазами.

– Попался! – цепко схватила она его за воротник и без предупреждения впилась в губы страстным поцелуем. Я не успел предупредить моего друга, как мисс Ричмонд отстранилась и, стянув повязку, громко провозгласила: – Фант засчитан!

Все стояли и аплодировали смелости хозяйки, а Дафна подмигнула смущенному Филиппу и упорхнула прочь, объявляя на ходу:

– Дамы и господа, наполняем бокалы! До полуночи сорок минут!

Нас закружило и разделило, так что я был предоставлен сам себе, проведя это время в кресле подальше от суеты, издали наблюдая за тем, как мелькает макушка компаньона в веселящейся толпе. Странное возбуждение, бродившее в крови последние несколько дней, заставляло сердце биться так быстро, что мне не хватало кислорода. Сам воздух этого роскошного светлого дома давил на грудь, не позволяя дышать, подавляя волю и будоража чувства. Ослепительная хозяйка в моих глазах точно расплывалась, сливаясь с фоном, и становилось страшно. По-настоящему страшно. Если бы не присутствие рядом Филиппа, никакие силы – ни земные, ни небесные – не заставили бы меня переступить порог. Его наивная вера в чудеса стала моей путеводной звездой.

А потом раздался крик…

* * *

– Что случилось?! – в мою руку вцепилась юная девушка с густо подведенными черным глазами. Сейчас в них плескался испуг. Я бросил взгляд в сторону дверей и увидел заплаканную служанку с лицом, преисполненным такого ужаса, что казалось удивительным, как бедняжка держится на ногах. К ней подбежала мисс Ричмонд и, обняв за плечи, вывела вон. Впрочем, замять неприятный инцидент не удалось: гости один за другим потянулись к выходу, и я вслед за ними. Толпу вело любопытство, меня – дурное предчувствие.

Обостренная интуиция была одним из следствий моего проклятия, и, остановившись у подножия парадной лестницы, я с мрачным удовлетворением отметил, что снова не ошибся. Увы, сей факт едва ли оправдывал то, что все мы в тот момент имели несчастье лицезреть.

– Она мертва, Джулиус.

Бледно-голубые глаза Филиппа выражали растерянность. Пока – только ее. Даже больше, чем изломанное тело на полу, меня страшила его реакция. Я поспешил оттеснить юношу в сторону. Как раз вовремя на помощь подоспел инспектор Гаррисон. Он склонился над телом и хмыкнул в густые усы. Я присел рядом на корточки, заслоняя нас от посторонних взглядов.

– Шея сломана, – тихо сказал инспектор. – Прискорбный случай, очень прискорбный. Одна из гостей, взгляни на платье.

Я же смотрел на лицо, точнее в застывшие глаза, слепо глядящие куда-то в пустоту. Совсем юная.

– Пропустите, наконец! Пустите, я сказал! Лейзи! Лейзи!

Я едва успел выпрямиться, как к нам подскочил молодой человек и рухнул на колени, не щадя дорогих брюк. Несколько секунд он не двигался, точно надеялся разглядеть ошибку, но ее не было. Ладони осторожно, ласково сжали круглое личико мертвой девушки.

– Лейзи, – повторил он. – Почему?..

И тут я узнал его. Ричард Диксон. А несчастная у его ног, вероятно, та самая юная особа, чья фотокарточка хранилась под его подушкой и отношения с которой не поощряла мать. Сейчас дерзкий и надменный отпрыск родовитого семейства не походил на себя прежнего. Я видел это и раньше, но не мог привыкнуть к тому, как горе меняет людей. Я отвернулся и столкнулся с Филиппом, неотрывно следившим за Диксоном, притом молча, что вовсе на него непохоже.

– Филипп? – негромко позвал я, возвращая друга к реальности. – Идем, позволим профессионалам заняться делом.

– Мне вызвать полицию? – деловито осведомилась Дафна и, спохватившись, виновато улыбнулась. – Простите, вы и так здесь. Но, может, нужен врач?

Гаррисон потянулся к карману, но не нашел там сигарет и нахмурился:

– Было бы кстати. И пожалуйста, кто-нибудь уведите этого джентльмена и дайте ему воды.

Миссис Ларсен, его тетушка, помогла сержанту, и скоро плач Ричарда стих. Гости, перешептываясь и ахая, потихоньку разошлись.

До Рождества осталось тридцать минут.

В голове до сих пор не укладывалось, как такое могло произойти. Нелепая случайная смерть на рождественском вечере – как клякса на белоснежном листе бумаги. Это безобразное пятно расползалось по дому, задевая черными щупальцами безукоризненное убранство, праздничную атмосферу и самих людей, собравшихся здесь. Все словно вмиг помутнело и выцвело, как черно-белая фотография. Все больше сквозь искрящийся лоск пробивалось то ненастоящее, что так смутило меня в сей идиллической картине. Я смотрел сквозь и почти видел. Однако главного по-прежнему не улавливал.

– Это ужасно, да? – вдруг негромко произнес Филипп. Мы стояли у того самого окна, возле которого совсем недавно танцевали. Казалось, с тех пор прошла вечность. – Ужасно, что та девушка умерла, а я думаю о том, что вечер безнадежно испорчен.

Он поднял на меня взгляд. Глаза казались еще больше и ярче от блестящих в них слез. Захотелось сказать что-то, сделать так, чтобы он перестал переживать. Вместо этого я отвернулся и облокотился на подоконник:

– Ничего. Ты просто человек. Люди всегда такие. Непостоянные.

– Даже не знаю, утешение это или укор. – Филипп вздохнул, и я почувствовал, как он резко повернулся на звук чьих-то шагов.

– Джулиус, – инспектор Гаррисон по очереди смерил нас хмурым взглядом, – мне сказали, ты разговариваешь с юным Диксоном. Как там бедный парнишка?

– Я не видел Ричарда с того момента, как его увели миссис Ларсен и Оливер, – возразил я спокойно, хотя внутри разгоралось пламя тревоги. Филипп сделал шаг ко мне:

– Джулиус был со мной. Мы все это время стояли тут. А кто вам такое сказал?

– А черт его знает. – Детектив, не сдержавшись, громко выругался, не посчитав нужным извиниться. Впрочем, его можно понять. – Пойду сам его поищу. Нехорошо получилось, все-таки невеста погибла. Земля ей пухом.

Мужчина пошел обратно. Я кивнул Филиппу, тоже трогаясь с места. Мой друг понял намек, и скоро мы втроем остановились возле комнаты, где, по