Г а р у с (Иоанне). А может, это паненка хотела с ними повидаться?

И о а н н а. Если бы хотела, так повидалась бы в другом месте, не здесь.

Р у д н и ц к и й. Может, и верно. Стало быть, это они хотели?

М о р г о в я к. А почему бы и нет? Закон не запрещает.

Р у д н и ц к и й. Вы, Морговяк, всегда закон чтите?

М о р г о в я к. А вы как думали? Двенадцать лет был старостой.

Р у д н и ц к и й. Ого, что вспомнил! Для вас было бы лучше забыть это время!

Г н а т. Не трепите языком, Морговяк! Не видите — насмехаются над вами? Но из вас, Рудницкий, кто-то тоже дурака делает… И из вас, Гарус, делают. (Толпе.) Из всех вас, мужики!

Движение, шум в толпе.

Истинно так, так! Потому как эта пани… (с издевательским смешком) вовсе не паненка Вельгорская… Брехня, липа, а не паненка! Пошли, Морговяк, отсюда! (Проталкиваясь сквозь толпу, уходит.)

М о р г о в я к  и  Я ж и н а  идут вслед за ним. Все, за исключением Вроны и Сульмы, в растерянности смотрят на Иоанну и друг на друга.

С т а р и к  к р е с т ь я н и н (подходит вплотную, внимательно рассматривает Иоанну, после паузы). Это не па-нен-ка? А кто же, люди добрые? Кто ж такая?

В р о н а. Эй! Чего обалдели? Кулак подшутил над вами, а вы уж готовы затылки чесать…

Г а р у с. Кулацкое дело — песок в глаза людям сыпать. Но вы, директор, вы объясните: что здесь на самом деле происходит?

В р о н а. Что на самом деле? А то, что паненка проспала лишних полчаса.

Р у д н и ц к и й (возмущенно). Проспала полчаса! Только и всего? Больше ничего?

Г а р у с. Нечего сказать — хорошо! Всю деревню взбаламутили! Кому такое на руку?

Р у д н и ц к и й. Известно кому, Морговякам. Мы подоспели в самый раз, чтобы порядок навести!

Г а р у с. А как же иначе? Бдительность, чай!

В р о н а. Правильно. И хорошо, что пани Вельгорская сама смогла убедиться в этом.

И о а н н а (серьезно). Думаете, только это меня убедило? Я пережила здесь значительно больше… со вчерашнего вечера… А вот эти полчаса смотрю и слушаю беспомощно… Приходят разные люди… Клысь, например… Знаете такого? И еще какие-то, и эти трое, которых вы видели… Каждый со своим или за своим делом… Да, я вправду проспала лишних полчаса… Но теперь уж я действительно последний раз в этом старом доме…

Долгое молчание, все напряженно всматриваются в Иоанну. Вдруг позади возникает шум, кто-то проталкивается через толпу.

М и г а ч (из толпы). Покажите, покажите, люди! Покажите и мне! (Выбравшись из толпы, шарит глазами.)

В р о н а. Что вам, дедушка? Что вы хотите?

М и г а ч. Сказывают, в деревне будто паненка прилетела издалека… Спрашиваю, откуда, может, из той… Америки. Никто точно не знает, но говорят: может, и из… Америки…

Р у д н и ц к и й. Болтаете чепуху, дедушка, ступайте отсюда.

М и г а ч (увидев наконец Иоанну). Так вот же! Она сама, ясновельможная пани! Низко кланяюсь, паненка! Может, что слыхали про моих-то, про Мигачей из города Нуерка? Почему, сукины сыны, с войны ничего не пишут, бумажек не шлют, этих самых дуларов, что раньше в каждое письмо клали — по два, по три, один раз даже целых пять…

И о а н н а. Ошиблись, дедушка. Я не из Америки, я из Варшавы.

М и г а ч. Не из Америки? Э, а сказывали, что оттуда, издалека… Стало быть, ничего не знаете про Мигачей из города Нуерка? Вот те на! Ничего не знают… Никто ничего не знает… (Уходит.)

Г а р у с. Видали? Вон какая темнота осталась нам в наследство от панов да ксендзов! Полюбуйтесь! Прошу прощения, что так говорю о почтенной семье…

И о а н н а (вдруг почувствовав усталость). Ну, мне давно пора отправляться.

Р у д н и ц к и й. А можно спросить куда?

И о а н н а. В город. Я там работаю временно, восстанавливаю ратушу.

Р у д н и ц к и й (с уважением). А, знаем, знаем… Хорошая работа, серьезная.

И о а н н а (Вроне). До свидания, пан директор. Помните, вчера вы мне говорили, что для некоторых я могу быть так же опасна, как ваш… колорадский жук для картофельных полей?

В р о н а. Видите ли, в борьбе с жуком случаются ошибки. Люди довольно часто принимают за жука обыкновенную божью коровку.

И о а н н а. Что же делать! Так и быть, согласна и на «божью коровку». (Ищет кого-то глазами, подходит к Хэле.) Я еще с вами не простилась. Надеюсь, вы на меня не в обиде?

Х э л я. Наоборот, я должна вас поблагодарить.

И о а н н а. Даже поблагодарить? За что же?

Х э л я. Уж я-то знаю за что! А вы не догадываетесь?

И о а н н а (лукаво). Нисколечко. Но постараюсь догадаться по дороге в город. В такой прекрасный солнечный день я наверно догадаюсь… (Подходит к Сульме.) И напоследок я прощаюсь с вами… Пан Сульма, возможно, я неправильно поступила, придя сюда. Но мне это было так необходимо… И сегодня, поверьте мне, я ухожу отсюда не потому, что меня прогоняют. (Входит в толпу, рассматривает лица, затем весело.) Будете в городе, загляните в ратушу… Стоит посмотреть! Не все старое умирает… (Уходит.)

Люди расступаются, смотрят ей вслед.

Р у д н и ц к и й (после долгой паузы). Хорошо сказала в конце, правильно. «Ухожу не потому, что меня прогоняют…» Значит, уж поняла, что в мире происходит.

С т а р и к  к р е с т ь я н и н. Кто ее там знает, паненка она или не паненка, а в голове у людей кое-что всколыхнула.

Р у д н и ц к и й. А кое у кого всколыхнула прежнюю глупость и злость.

Г а р у с. Во мне-то ничего не всколыхнула! Не знаю, как в вас, товарищ директор?

В р о н а. Во мне?

Оба с Хэлей смотрят друг на друга, смеются.

Еще как!

Г а р у с. Вот тебе и на! Такой податливый?

Р у д н и ц к и й. Итак, что же будет?

Х э л я (смеясь). Хорошо будет!

Г о л о с  в  т о л п е (запальчиво). Главное — мы Морговяков шуганули!

Г а р у с. Верно! И показали им, кто здесь хозяин! И что мутить воду мы никому не позволим!

Р у д н и ц к и й. А сказать по правде, женщина она толковая, жалко даже, что из этих самых Вельгорских.

Г а р у с. Кому жалко, пусть жалеет. Мы-то плакать не собираемся. Может, она и порядочный человек, но доверять всем нынче не следует. Не прав я? Что скажете, Сульма?

Все смотрят на Сульму, он порывается вперед, как бы протестуя, хочет что-то сказать, но голос ему не повинуется и он удрученно опускает голову.

Р у д н и ц к и й (махнув рукой). Тут, знаете, время свое сделает…

С т а р и к  к р е с т ь я н и н. Правда! Правда! Время — великий мастер!

Я м р о з к а (женщина лет сорока, решительно выступает из толпы, кулаками оперлась в бока). Время, конечно, мастер, только работать за вас оно не будет! Эй вы, мужики! Над Мигачом, Морговяками и над другими насмехались — дескать, они дураки и прочее, да над той паненкой-непаненкой, что замышляла тут бед натворить… А сами кто? Работы у всех по горло, а вы стоите себе, будто на свадьбе какой, один перед другим выхваляетесь, а