от рабства и отправить к духам наших предков!

Неизвестно, что чувствовал в этот момент отец, когда слышал такие слова от своей крови, да еще и в священном поединке. Возможно, все его чувства в тот момент уже были мертвы, и он видел только врага, но с ответом он не замедлил. Сплюнув в сторону, он хрипло промолвил:

̶ Рабом станешь здесь ты…

Все, кто наблюдали за происходящим, взвыли. Орки ревели, чувствуя кровь вождей. Сын против отца, сила на силу, свобода против безумства, но сейчас об этом думали лишь единицы, всех обуревал звериный инстинкт сражения, который пьянил их и превращал в неистовых зверей.

Вождь ринулся на противника, с каждым шагом набирая скорость. В этом поединке бились голыми руками, до смерти. Не было пощады или же иного исхода, только смерть.

Гор-Дрогон двинулся навстречу. Он был гораздо меньше своего отца, но выглядел очень воинственно и уверенно. Орки сшиблись в центре. Военный опыт был на стороне отца. Тор-Горон ушел от удара и с резкого разворота обхватил талию соперника и рывком швырнул его через себя. Упавший, вскочив, тут же получил удар ногой в лицо, тем самым снова оказавшись на земле. Толпа кричала и ликовала, оркам это было по душе. Их вождь чувствовал, как эти крики берут над ним власть, как ему это нравится. Он отвлекся от того, кого не так давно называл своим сыном, и зря. Резкий удар в челюсть сломал клык, оторвал от земли ноги. Боль, которая хлынула в голову, как лезвие ножа входит в плоть, не давала отключить сознание. Тор-Горон почувствовал, как он на какое-то мгновение завис в воздухе и как по его подбородку стекает кровь.

Встал он быстро, но его не били сразу. Противник стоял и ждал, он показывал ему свою силу и превосходство, это рвало его гордость на части. Ярость затуманила глаза вождя, и та тактика, что была в начале поединка, улетучилась. С рыком он летел на врага, но все было безуспешно, Гор-Дрогон уходил от ударов, выматывая соперника. И снова боль ожгла тело, туман плыл в глазах, он пытался найти того, кто бил его, но годы выучки сына не прошли даром, умения были направлены против учителя, подсознание начинало говорить о худшем.

Удар, удар, еще удар. Руки опускались, один глаз перестал видеть, возможно, его уже просто не было, пыль стояла столбом, и лишь силуэт различал Тор-Горон, силуэт своего сына, который доказывал своему народу, что он достоин быть вождем по праву сильнейшего.

Вождь единых кланов, великий Тор-Горон стоял на одном колене, его лицо было в крови, из пасти торчал обломок клыка. Сейчас уже не было ярости, которая обуревала его сначала. Уже не было никаких мыслей. Тень, что нависала над ним, была отражением его чести, которая сохранилась в его сыне. Про себя он хвалил Гор-Дрогона за то, что тот нашел в себе силы бросить ему вызов. Но оставалось самое сложное. И хоть отец и понимал, что побежден, но все же оставался жив, а в Дор-Духе это недопустимо. Если победивший отказывался добивать противника, его не воспринимали как вождя, и смерть была для него наилучшим исходом. Такова была суровая реальность миропорядка орков. Поэтому та часть души Тор-Горона, что еще не была порабощена демонами, сама пошла на выручку будущему вождю.

Он глянул снизу вверх на сына, на лице появился кровавый оскал, в глазах последний раз мелькнул боевой огонь. Он вымолвил, чтобы его слышал только Гор-Дрогон:

̶ Слишком слаб, чтобы быть вождем.

Слова, сказанные отцом сыну, были роковыми. Тор-Горон встал и, яростно рыча, сделал свой последний рывок в этой жизни. Гор-Дрогон принял свою судьбу. Его рука была крепка, ее направляли духи предков, удар силен, как никогда, а честь светла и не запятнана. Он сделал то, что было предначертано. Резкий удар оборвал жизненный путь великого вождя Тор-Горона. Сын убил отца. Отнял одну жизнь, дабы тысячи других смогли жить. Но в тот момент эта жизнь была самым дорогим для него.

Тишина воцарилась над всем Хор-Мороголом. Казалось, весь народ потерял дар речи. Но молчание наблюдавших за Дор-Духом длилось всего лишь какое-то мгновение. Орки стали выкрикивать имя нового вождя:

̶ Гор-Дрогон! Гор-Дрогон! Гор-Дрогон!

Но вождь не слышал своего имени. Он стоял на коленях и обнимал бездыханное тело отца. По щекам юного вождя стекали слезы.

Глава 9

Спустя годы

Люди сидели у костров и вели беседы. Их было чуть больше двух сотен. Уже было достаточно поздно, и темнота полностью скрывала лес, в котором они находились. На вид это были обычные селяне, но больше походили на вооруженный отряд, нежели на мирных жителей. Хотя в те темные времена только безумец ходил по лесам, не взяв с собой хотя бы топор. Эти же были вооружены не только топорами, поэтому предположить, кто они такие, было проще. Опытный глаз сразу различил бы, где находится предводитель этой загадочной ватаги. Все костры были разбросаны по периметру, в центре был костер побольше, возле него сидели около десяти человек и о чем-то оживленно вели беседу. О чем, было не слышно тем, кто наблюдал за ними из мрака ночи. Почти полсотни пар глаз сейчас изучали тех, кто об этом даже не подозревал.

̶ Их не так много, и ночь на нашей стороне, мы за ними гоняемся уже почти месяц ̶ и вот они, ждать Блэка Харта нет никакого смысла, сейчас эти выродки напьются, и тогда мы без колебаний сделаем то, чему нас так долго учил Таган. ̶ Эти настойчивые слова звучали из уст одного друга и были адресованы другому. — Сейчас по периметру мы держим их на прицеле, как дичь, они даже и не подозревают, какую услугу они оказали нам, подсветив свои тела своими же кострами.

̶ Снова ты хочешь нарушить приказ. В тот раз мы сделали по-своему, сейчас опять ты хочешь геройствовать.

̶ Эта банда убила немало народа, и ты видел последствия содеянного ими, я думаю, пора им отплатить той же монетой.

̶ Ты снова хочешь начать действовать, не дождавшись приказа.

̶ Послушай, Хорс, сколько можно гоняться за этой бандой? Щелчок тетивы каждого из нас ̶ это один мертвый на их стороне. Нас сорок девять воинов, половина здесь может ночью белок в глаза бить, другая же половина ничем не хуже. Ты знаешь, чего я хочу.

̶ Вот именно, Вектор, знаю.