– И каков же наш план?

– Ну, сейчас, как я понимаю, мы едем к вашей подруге Тряпкиной, возможно, она расскажет еще что-нибудь на интересующую нас тему, а вы пока поживите у нее…

Надо же, я за всеми этими разговорами у Сазыкина забыла, что и на меня сейчас могут охотиться! Если Родионов уже успел связаться с влиятельными людьми из окружения Левы и они начали что-то делать для его освобождения, то, поскольку нас тогда, в тот роковой вечер, было всего пятеро, включая Соню, то уже методом исключения можно попытаться переклеить ярлык убийцы на меня. Я стала думать, раскладывая все по полочкам…

Первое. Володя не выходил в тот вечер из своей квартиры – мы все могли бы это подтвердить.

Второе. Леву скоро отпустят, и он тоже не выходил из квартиры – это может подтвердить Марина, и мы с Сазыкиным.

Третье. Раненая Марина лежала в гостиной, пока мы с Левой и Володей зашивали гуся, беседовали, а Соня отправилась в магазин за чаем.

Четвертое. Я в кухне вешала лапшу на уши Сазыкину, обещая ему миллионы и мучаясь при этом от мысли, что Лева может меня приревновать к Володе. Мы довольно долго беседовали тогда на кухне втроем. А в это время Марина слышала разговор Сони с Логиновым, а позже – его голос за дверью…

Пятое. Соня изменяла своему мужу почти у него на глазах, встречалась (не в тот вечер, конечно) с Логиновым в машине, во дворе своего дома, забыв всякий стыд… Еще одна жертва страсти. К тому же она ждала от Жоры ребенка…

– Михаил Евгеньевич, ведь у вас была возможность ознакомиться с материалами дела, вы могли бы подтвердить, что Софья Сазыкина была беременна от Логинова?

– Да, так и есть, Логинов действительно являлся отцом этого ребенка.

– Могу себе представить, как отреагировала на это Елена. Если, конечно, она об этом узнала.

– Думаю, что узнала, именно поэтому ваш театр стал трещать по швам. Лева же рассказывал мне обо всем, что вам там пришлось пережить, все эти отравления, покушения, убийства…

– Хотите сказать, что все это – дело рук Елены?

– Я лишь предполагаю. Но достаточно вбить в поисковик имя Логинова, как посыпятся статьи и фотографии, свидетельствующие о его похождениях. Ему же достаточно было засветиться с кем-то на вечеринке, в театре, на улице, тусовке, как все это становилось достоянием широкой публики. И ведь, насколько мне известно, актер он слабый, все дело в его внешности и обаянии.

– Да, Жора действительно красивый. И сейчас, после того как я так много узнала, пожалуй, поверю в то, что он в последнее время жил не по средствам, на широкую ногу, то есть, видимо, был на содержании у этой женщины. Он очень хорошо одевался, от него так пахло, что все обращали на это внимание. Говорили, что это дорогущий одеколон «Клайв Кристиан», совершенно сумасшедший аромат… И машина спортивная у него появилась, и много чего такого, на что я, быть может, и не обратила бы внимания, поскольку муж успел приучить меня к роскоши и дорогим вещам, но вот Марина подмечала все мелочи, восхищалась ими, да и не только она. Так, может, это она, Елена, хотела отправить на тот свет всех своих соперниц? Сами же предполагаете, что у нее крыша поехала.

– Не знаю, я уже ничего не знаю!

– Все, Михаил Евгеньевич, мы приехали, это здесь. Вон, видите, окна светятся на третьем этаже? Значит, Марина дома. Ну и слава богу.

18

Родионов был для меня малознакомым человеком, а потому я не могла вот так запросто поделиться с ним своими чувствами, пока поднимались к Марине. А меня так и распирало, чтобы сказать кому-то, что я успела соскучиться по ней! Вот если бы рядом был Лева, который уже успел понять, что за человек Марина, ему бы я рассказала обо всем, чего натерпелась от своей подруги в Париже. И все равно, сказала бы я Леве, я ужасно по ней соскучилась!

Все-таки когда дружишь с человеком столько лет, многое ему прощаешь и понимаешь его лучше других. В тот момент, когда я собиралась позвонить в дверь Марины, я готова была просить у нее прощения за то, что не сумела организовать ей лечение в Москве, Лева-то задержан. А с нервами у Марины, похоже, совсем плохо, если она, приехав в Москву, сразу же напилась у Сазыкина.

Мысленно я уже разговаривала с подругой, готова была обнять ее, сделать для нее что-то очень хорошее, согреть ее душевно, и это притом, что мне самой было тревожно из-за ареста Левы. И вдруг, коснувшись рукой ручки двери, я почувствовала, что у меня подкосились колени.

– Дверь не заперта… – прошептала я, холодея. Это напоминало затянувшийся кадр криминального фильма. Вот сейчас дверь откроется, и мы увидим…

– Постойте, Лара, я первый войду.

А он был храбрый, этот маленький толстенький адвокат. Решительно вошел в квартиру, словно и мысли не допускал, что там может быть опасно.

Я, не дожидаясь, пока он меня позовет или крикнет что-нибудь типа «чисто!», как это делают оперативники, зашла следом. Зубы мои начали предательски стучать, а голова кружиться, когда я увидела, еще находясь в передней, разгром в гостиной.

– Или здесь была борьба, или, что вероятнее всего, что-то искали.

Я с ужасом смотрела на то, во что превратилась некогда чистенькая и уютная квартирка Марины. Вся мебель была выпотрошена, под ногами хрустело стекло разбитых ваз, шелестели страницы книг; трусиками, сорочками и колготками был устлан весь пол…

На кухне было еще страшнее: крупы, макароны, чай, кофе, сахар – все это было рассыпано на полу. Кухонный стол, покрытый красивой вышитой скатертью, был залит томатным соусом. Уж эта разбойничья выходка точно не имела отношения к поискам, просто кому-то очень хотелось напакостить моей подруге.

– Марина!!! – крикнула я что было сил.

В спальне я увидела разобранную кровать и поняла, что Марина все-таки успела прилечь. Тем более что рядом на полу лежал чемодан, с которым она прилетела из Парижа, и из него тоже все было вывалено! Я видела вещи, которые Марина носила в Париже, какие-то сувениры, которые она покупала в моем присутствии. Сомнений не оставалось, подруга здесь была после того, как вернулась. Скорее всего, из аэропорта она сразу же помчалась к Володе, там они напились, поссорились, после чего он посадил ее в такси и отправил домой. Марина пришла, потом в дверь кто-то позвонил, она открыла, человек вошел… Думаю, он хотел у нее что-то найти. Но уж точно не деньги! Да-да, на самом дне чемодана, под каким-то розовым шифоновым шарфиком я увидела ворох купюр и веер пластиковых банковских карточек. Человек, устроивший в квартире погром, не собирался грабить Марину. И деньги ему не были нужны.

Я присела, чтобы разглядеть карточки, надо мной навис адвокат, его эти банковские документы тоже заинтересовали.

– Лара, да это же ваши карточки… – Он потер указательным пальцем переносицу, с недоверием глядя на меня. – Вы можете это как-то объяснить?

– Ну да… Могу. Я думала, что потеряла деньги и карточки, а теперь вот вижу, что не теряла… Это Марина так развлекалась, наслаждалась, глядя на меня, оставшуюся в Париже без копейки… Дурочка.

Из горла моего вырвался то ли всхлип, то ли