— Ясно. Вот почему я до сих пор не женат, — искренне сокрушаюсь этому факту.

— Удачи тебе, папочка, — звонкий девичий смех становится ответом.

— Удружила, деточка.

— О! Вижу причину. Милый рисунок. Люблю тебя, прилетай, как сможешь, — смесь веселья и обиды в её голосе заставляют меня взять себя в руки.

— И я тебя люблю, милая, — говорю уже более спокойно.

Сажусь в первое попавшееся такси и прошу довезти побыстрее. Вот почему Яся не отвечает. Она слышала разговор. Надо срочно с ней поговорить. Давно надо было рассказать ей о том, что у меня есть дочь. Ей завтра исполнится восемнадцать. Слишком дерзкая, категоричная и избалованная.

Мне было девятнадцать лет, когда она родилась. Именно тогда я обратился к своей матери впервые за помощью. Был слишком молод и горяч. Думал, что справлюсь со всем и смеялся над проблемами других, но появилась она и перевернула мой мир.

Свадьба была скромная, потому что Мери не захотела пышную церемонию. Нам было не до этого. Я учился днём и работал по вечерам. Растущие расходы и загубленные карьерные амбиции не давали нам обоим покоя. Мне пришлось слишком много работать, потому что денег постоянно не хватало. Забросил учёбу. И упустил тот момент, когда в жизни жены появился Карл. Чем немолодой аристократ покорил её, мне неизвестно.

Она вышла замуж во второй раз, а я остался один. Посвятил себя учёбе и дочери. Некоторое время за содержание Лоры платили мои родители. Они хотели, чтобы я не разрывался между попытками заработать и получить престижное образование. Потом, когда встал на ноги, смог сам оплачивать все её прихоти.

Мери счастлива с Карлом. Он души не чает в Лоре. Маленький ангелочек в свои два годика приняла отчима, как само собой разумеющееся. И мне никто не запрещал видеться с ней, когда захочу. Она часто гостила у моих родителей. Иногда мы жили вместе, пока Мери и Карл путешествовали. Бывало, и по полгода.

Она росла с уверенностью, что папа принадлежит только ей. Мне тоже было некогда заниматься личной жизнью, я вкладывал все силы в карьеру. Недолгие связи никогда не касались моей семьи, а потом появилась Ясмина. В попытках отдалиться от неё заводил интрижки. Тут уже маленькая Лора ревновала. Устраивала пакости девушкам и мне истерики. Ненавидела всех и каждую.

Чтобы снова не получить скандал на ровном месте, в последние месяцы стал готовить почву для знакомства дорогих мне девушек. Рассказывал Лоре о том, какая Ясмина. Она бесилась и кричала, что никогда не приедет знакомиться с женщиной, которая так нагло отбирает у неё отца.

Тогда мне снова пришлось просить свою маму поговорить с внучкой. И я даже подумал, что буря поутихла, потому что дочь успокоилась. Она сама спрашивала про девочек. Радовалась, что можно будет не выглядеть странной и ходить на карусели, прикрываясь тем, что она сопровождает малышей.

Расслабился. Поверил в то, что тоже могу быть счастливым. Почему медлил? Почему не рассказал Ясмине о Лоре? Боялся двойного напора. Боялся её реакции, потому что видел, как сложно дочери смириться с женщиной в моей жизни.

Надо было рассказать. Сейчас бы не выглядел идиотом в её глазах. Моя машина стоит на парковке. Значит и она тоже дома. Несусь по лестнице. Открываю дверь.

Прохожу по комнатам. Пусто. Везде пусто. Нет разбросанной девочками одежды. Даже игрушки не валяются по квартире. Заглядываю в шкафы. И там пусто. Уехала? Не захотела поговорить? Не захотела узнать правду? Даже просто выцарапать глаза тоже не захотела?

Впервые за долгое время я успокоился и был счастлив. В дешёвой квартире на окраине Питера. Чувствовал себя наполненным. Самым нужным. Целым. Меня больше не разрывало от противоречивых желаний уехать от неё подальше и тут же взвалить на плечо и утащить к себе, чтобы любить до самого утра.

Я мог делать это когда захочу. Мог трогать её каждый день. Каждый час. В любую минуту. Она, наконец-то, улыбалась мне. После стольких лет. Только мне.

Прохожу на кухню. Усаживаюсь за стол. Сколько времени мы провели тут? Разве его было недостаточно, чтобы хоть немного довериться? И всё, что мне осталось — это записка. Даже не в глаза, не по телефону. И вчера она «устала». Враньё!

Машинально прохожусь глазами по ровным петелькам букв. Они, как Ясмина, слишком идеальные, чтобы быть правдой.

«Ты подарил мне намного больше, чем забрал. Думаю, ты уже понял, что между нами больше ничего не будет. Я видела её. Андрей прав, она лучше.

Меня и девочек отвезла к моим родителям Оля. Не пиши. И не звони. Не надо.

И ещё. Я выполнила все твои условия и хочу вернуть себе квартиру. Документы можешь передать через Милу.

Надеюсь на твоё здравомыслие».

Что Комаров наплёл ей? Неважно. Андрей! Твою мать, Андрей! Он, как огромная пропасть между нами, что увеличивает расстояние от края до края с каждой секундой. Сколько стоило усилий, чтобы он остался без юриста после того, как Мила подала ходатайство об отстранении меня от дела.

Я практически не спал. Искал лазейки. Подкидывал идеи. Договаривался со знакомыми. Все вместе мы умудрились найти каждый цент, запрятанный Комаровым. А он старался. Даже Эрик был удивлён, что мужчина слишком сильно рискует прогореть на сделках. Сейчас же все счета заморожены. Судебное постановление вошло в силу и скоро моя девочка станет обеспеченной женщиной. Поэтому нашёл ей хорошего учителя, чтобы состояние не улетело в трубу.

Тогда, в суде, Яся не оттолкнула меня, наоборот, с того момента у нас началась абсолютно другая жизнь. Мы стали ближе. Так почему сейчас она поверила ему? Мне оставила только клочок бумаги. Не захотела поговорить. Хотя… Для чего-то же она приезжала в дом. Услышала разговор с Лорой и в кусты. Недоверчивая трусиха.

Первый порыв ехать за ней хоть на край света гаснет, потому что Ясмина не захотела разобраться в ситуации. Просто собрала вещи и уехала. Она уже решила за нас двоих. Вот так просто перечеркнула всё, что я создавал с таким трудом. Раз. И нет больше нас. Есть только отдельно она и я.

Хочется что-нибудь расколотить. Сердце бешено стучит в груди. Какое, к чёрту, здравомыслие? Может быть, я полный придурок и выдумал себе её взгляды, чувства и теплоту, потому что бредил этим много лет? Может быть, вся её забота — неправда, и она ко мне ничего не чувствует? Поэтому и уехала так быстро?

Болит голова. Потираю виски, затем ослабляю галстук и расстёгиваю ворот рубахи. Мне не хватает воздуха. Опираюсь руками на колени. Делаю несколько маленьких вдохов и один протяжный выдох. Запах пустоты и тонкий флёр женских духов разрывает лёгкие. Сминаю записку и оставляю её на столе.

Встаю. Нахожу на дне шкафа сумку. Собираю свои вещи. Как хочешь, дорогая. Всё будет так, как хочешь. Выполнила она все условия и хочет получить квартиру. Значит, всё было только ради этого? Будет тебе квартира. В самое ближайшее время.

Я устал строить замки, которые ты походя разрушаешь. Или просто устал гнаться за мечтой. Не знаю от чего больше. Пора немного остыть и подумать над тем, а моя ли ты мечта?