— Я получил описание убийцы. — наконец проговорил он неуверенно. — Думаю, что это описание убийцы, по крайней мере.

И Роберто в подробностях, хоть и путанно (сказывались-таки последствия удара собственным мечом по голове), рассказал Бельку об аристократе, с которым видели двух убитых.

— За тобой следили. — подвел итог рассказу инквизитора северянин. — Когда ты задавал вопросы. Или просто заметили — неважно. Тогда точно — эти люди связаны с Лунным волком. Скоро узнаем как.

Наверное, было правильнее отдать пленника инквизиторам, чтобы они сами выбивали из него правду. Правильнее, потому что это их дело, да и права на это есть. Но Бельк, во-первых, уже очень заинтересовался происходящим, чтобы ждать ответов на свои вопросы от Ипия или Роберто, а во-вторых — не желал упускать инициативу. Подельники Лунного волка смогли следить за Роберто и напасть на него, когда он узнал слишком много. Значит, они могли попытаться освободить пленного Прете или убить его, когда им станет известно о провале засады на инквизитора. Поэтому еще по дороге в остерию он решил, что сам вытрясет информацию из пленника. А от обвинений в самоуправстве как-нибудь отбрешется. Не в первый раз!..

Красная папка

15 ноября 783 года от п.п.

Сообщение от официума агентуры . Сообщение уже изрядно устарело , поскольку даже почтовыми голубями пересылка корреспонденции из Карфенака идет не менее двух трид .

Карфенакский Доминат закончил захват территорий хтавангарских княжеств и теперь является их владельцем. С этими территории и ранее захваченным святошами Димаутом, Доминат является самой крупной провинцией бывшей империи. Кроме того, идут слухи о том, что Совет Прелатов готовит уже в этом году вторжение в Соттерменах. Воистину, Карфенак ненасытен!

Однако внутри государства растет серьезный раскол. Все активнее выступают против агрессивной внешней политики ториане, в Санторуме дважды разгоняли их шествия. Прелатам придется что-то делать с хлынувшими во внутренний Карфенак толпами дикарей из восточных колоний. По моему скромному мнению, даже если Доминат и выступит в войне на стороне Скафила, то лишь на словах. Поскольку более активное участие в ней ему не дадут вести растущие проблемы.

Глава 10

В которой читатель узнает о множестве блюд, и не меньше — о разнице культур. Кроме того тут начинается весьма откровенный разговор, но закончить его не удается.

Уцар Ат-Ирил сидел во главе большого стола, плотно заставленным разнообразными блюдами. С легкой улыбкой он осматривал трапезный зал остерии, постоянных ее посетителей (которые безо всякого смущения пялились на странного чужеземца) и хозяина заведения. Но больше всего внимания серокожий уделял женщине. Он рассматривал ее так пристально и внимательно, что будь в его взгляде хоть сколько-нибудь мужского интереса, то подобное поведение можно было бы назвать неприличным. Но нет. В его глазах был лишь интерес исследователя, увидевшего посреди зимы бабочку с ярким узором крыльев. И ничего более.

Та, впрочем, отвечала рассаратскому послу не меньшим вниманием. Смотрела прямо, без капли смущения или робости. Улыбалась вежливо, но в то же время — лукаво. Демонстрируя белые зубки, собирая вокруг глаз мелкие, едва видные, очаровательные морщинки, крутила на палец рыжую прядь. Тоже изучала.

Мерино это игра во взгляды между послом и Карлой забавляла. Настолько, что он уже несколько минут наблюдал за ней, храня молчание и не начиная разговора.

“Однако, все хорошо в меру!” — хмыкнул он про себя. Кашлянул уже вслух, привлекая внимание.

— Вы совсем ничего не пробуете, господин посол! — подал он голос. — Мы так старались показать вам все возможности имперской кухни, а вы едва притронулись к еде.

В его голосе звучала неподдельная обида повара, блюда которого никто не спешит оценить. А ведь то, что стояло перед послом, оценить стоило!

На столе, вызывая выделение слюны одним своим видом (а ведь еще и умопомрачительные запахи, синьоры!) были представлены блюда всех известных Мерино кухонь бывшей империи.

Например, королевство Скафил, представлял рудаш — мясной рулет, фаршированный грибами, говяжьей печенью и пятью видами трав. Рядом с ним стояла глиняная супница с гордостью келлиарской кухни — ариньи — луковым супом (никто, правда, включая самих келиарцев, не мог объяснить — почему похлебку, в которой едва ли не в равных пропорциях имелось полдюжины различных овощей назвали по имени лишь одного из них?)Ирианонская кулинария была представлена тушеными в вине речными улитками, арендальская — жаренными в меду морскими креветками, а тайлтийская — запеченной в углях дикой уткой с таким острым соусом, что даже маленький ее кусочек просто необходимо было сразу же запить димарским темным пивом. Рис с овощами и кусочками баранины от Оутембри, филе ягненка под шубой из виноградных листьев от бывшего императорского домена, — как повар Мерино так и не смирился с Речной республикой, — совершенно же разные культуры и традиции!

Еще на столе находилось блюдо с товизиронским поросенком, запеченным до хрустящей корочки и фаршированным гречей, глубокая тарелка с жареными перепелами от Табрана. Жареная говядина с димаутрианскими специями по-латенгрски — один из классических рецептов Карфенака. Ну и, конечно, украшение стола и представитель принимающей стороны — морская форель, запеченная в печи, с черносливом, петрушкой, под лимонно-чесночным соусом!

Из напитков, кроме димарского темного, на столе были расставлены стеклянные сосуды с винами из карфенакского Димаута, южного Арендаля, восточного Келлиара и фрейвелингского белого из северного винограда. Яблочный сидр из Табрана и на всякий случай, небольшая бутылка тайлтийского пшеничного самогона. Ну и лимончелла, настоянная на лимонной цедре из личных запасов хозяина заведения. Гордые, как гвардейцы «Стражи Максимуса», удержавшие брод через Сольвейн , и теперь ждущие похвалы от командира, подле стола стояли Фабио и Гвидо. Готовые продолжать заставлять стол кулинарными изысками, коих на кухне еще было в достатке.

Мерино понимал, что наготовил куда больше, чем требовалось для приема даже такой важной особы, как посол. Понимал, но готовил с таким упоением, словно накрыть стол требовалось минимум для пятнадцати человек. А когда владелец остерии и бывший дознаватель Тайной стражи увлекался, остановить его не мог никто. Даже он сам.

— Я ожидал обеда, а не пира! — смеясь, ответил рассаратский посол, еще раз пройдясь взглядом по ломящемуся от яств столу. — Нам ведь не съесть этого и до завтра!

На сегере он говорил (вот ведь чудо!)