— Ее связали и закрыли рот, чтобы она не кричала. — молодой инквизитор прикрыл глаза, размышляя. — Но прежде Лунный волк своих жертв не связывал и рты не закрывал. Что изменилось?

Ипий дернул уголком рта — сам того не зная, Роберто задал вслух тот же вопрос, что и он себе, получасом ранее.

— Это хороший вопрос. — сказал он вслух. — Только вот ответа на него у меня нет… А у тебя?

Карелла отрицательно качнул головой.

— Честно говоря, у меня голова совершенно ничего не соображает.

— Тогда отложим этот вопрос до лучших времен. — подытожил Торуго. — И займемся рутиной. Только вот не надо корчить недовольные мины, мой юный друг! Сперва осмотр места преступления, поиск свидетелей и доставка тела на ледник. То, что ты нашел описание возможного убийцы не значит, что мы должны все это бросить. Никогда не знаешь, что удастся найти.

Тяжелый вздох Роберто перерос в смачный зевок.

— Тебе бы отоспаться.

— Отосплюсь, когда найдем эту тварь! Я чую, что мы уже близко к нему подобрались!

Рутина затянула инквизиторов до полудня, но никаких дополнительных результатов не дала. Ничего не видели стражники из ночной смены, ничего не слышали жители окрестных домов. Ипий уже был готов сдаться, но тут его голову посетила идея.

— Роберто, а прогуляйся до остерии синьора Лика!

— Зачем? — не понял тот, занятый наблюдением за стражниками, укладывающими на повозку тело убитой.

— Новости расскажешь…

— А не жирно инквизитора гонять, чтобы трактирщика в курсе дел держать? — начал было возмущаться Роберто, который от недосыпа проявлял несвойственную ему резкость.

— … и попросишь его поузнавать у пыльников про эту ночь. — закончил Папочка, игнорируя реплику коллеги. — Может кто чего видел или слышал? С нами-то они точно разговаривать не будут.

— А… Хорошо. — смутился своей резкости Карелла.

— А я пока в замок пойду. Соберу наших, будем готовиться постоялые дворы шерстить.

— Тогда меня дождитесь. Я за полчаса управлюсь.

Папочка кивнул. Некоторое время он глядел вслед, быстро идущему напарнику, затем развернулся к стражникам, стоящим возле телеги и ждущих его указаний.

— В замок. И, прикройте чем-нибудь тело!

***

Молодой инквизитор взял с места в карьер, желая побыстрее разобраться с поручением, но уже через десяток метров пересмотрел свой подход к передвижению. Подтаявший за ночь снег взялся тонкой ледяной коркой и бежать по такой скользкой поверхности мог только сумасшедший. Перейдя на осторожный шаг, Роберто сразу же мысленно застонал — с такой скоростью он явно не уложится в озвученные напарнику полчаса.

Ругаясь на себя, но не от какого-то особенного неудовольствия, скорее затем, чтобы взбодрить сознание, желающее погаснуть от усталости (шутка ли — вторые сутки на ногах и толком без еды!) следователь стал строить маршрут к остерии на Ольховой улице. Выходило, что путь можно было срезать, уйдя с улицы Августа Строителя на Речной бульвар, а оттуда выйти на переулок безо всякого названия, связывающий бульвар и тупиковую Ольховую. И таким образом, даже двигаясь со скоростью беременной женщины, можно было бы успеть в оговоренное время.

Некоторое время Роберто ступал, глядя исключительно под ноги, лишь изредка вскидывая голову, чтобы удостовериться в том, что не ушел с маршрута. На улице Строителя его спину кольнул чей-то недобрый взгляд, но он практически не придал этому значения, списав на усталость, голод и недосып. На бульваре ощущение взгляда повторилось и даже, казалось, усилилось. На этот раз инквизитор не стал его игнорировать, а остановился и завертел головой. Он, конечно, не обладал чутьем на опасность, как у опытных сыщиков, которые, как говорят, чувствовали недобрый взгляд, как охотничьи псы, но интуиции доверять привык.

Вокруг по своим делам шли, так же осторожно, как и он, ступая, горожане. В основном ремесленники и мелкие торговцы, чей рабочий день был в самом разгаре. Попадались и более зажиточные люди, вроде той матроны в сопровождении служанки, идущей на рынок. Шли по бульвару в его сторону и парочка наемников, которым бы в такую рань вроде и незачем быть на улице. Вели они себя насквозь обыденно: вяло переругивались друг с другом по поводу какого-то упущенного контракта. За последнии триды Роберто уже настолько привык к обилию на улицах Сольфик Хуна кондотьеров, что когда те прошагали мимо него, продолжая обсуждать свои дела, сбросил со счетов и их.

Ощущение недоброго взгляда, между тем никуда не исчезало. Инквизитор на всякий случай мазнул взглядом по окнам вторых этажей плотно стоящих домов, чердачным окнам и крышам, и не найдя там никого, кроме греющегося у печной трубы черного кота, пожал плечами и продолжил путь.

“Все-таки переутомление!” — подумал он. — “Может и правда, вздремнуть пару часов? Ну что, вся судебная инквизиция столицы не справится без валящегося с ног от усталости Роберто Карелла?”

Решительно отогнав в сторону пораженческие мысли, инквизитор свернул в проулок, и стал вглядываться под ноги еще пристальнее. Чтобы не вляпаться ногами в содержимое ночных горшков, которые тут, судя по запаху, выливала вся улица. И по этой причине, довольно поздно заметил, что выход из проулка перекрыт. Теми самыми наемниками, что прошли мимо него на бульваре.

Кондотьеры двинулись в его сторону и сразу стало понятно, что ждали они тут именно его, а не, скажем, остановились, чтобы слить избыток выпитого пива без свидетелей. Инквизитор бросил взгляд назад и увидел еще одного солдата удачи шагах в десяти за спиной. Обреченно мелькнула полная очевидности мысль про засаду. Которая, впрочем, несла и оттенок удовлетворения: интуиция все-таки не подвела! Роберто вытянул из ножен корд, впервые обнажив оружие не для тренировки или чистки и, прижался спиной к стене.

Трое против одного. Трое закаленных в войнах наемников, умеющих убивать, против человека, который носит оружие только потому, что так положено по уставу. При этом совершен неважно, что каждый из наемников шире его в плечах и движется так, как ему, книжному червю, никогда не научится. Даже были бы все трое худы и немощны, как жертвы долгой и голодной зимы, и тогда у инквизитора не было против них ни единого шанса. Хватило бы, вообще-то, и одного из них. Того, например, что заходит со спины: стройного и высокого мужчины с узкой бородкой и торчащими кверху кончиками усов. Или того,