Сделав два шага вперед, Праведник выдернул изо рта наемника кляп. Вернулся на свое место. Строго глянул на Роберто — “молчи!”

— Что тебе нужно?! — с ненавистью глядя на северянина, вытолкнул пленник.

Бельк отрезал третий палец.

На этот раз вместо мычания дознаватели услышали настоящий крик боли. Столь сильный, что, кажется, со стропил посыпалась какая-то труха.

“Соседи будут ругаться! Нужно придумать для них что-то поубедительнее!..”

Праведник невольно передернул плечами. Он много знал о пытках, не раз и не два использовал их в прошлом, но удовольствия от процесса никогда не получал. И верил, что у Белька к пыткам такое же отношение. Просто необходимость. Злая и жестокая необходимость, заставляющая одного человека кромсать другого. Как кусок мяса.

Однако, каждый раз смотря, на то, как его друг “работает”, вера эта серьезно истончалась. Невзрачный северянин действовал так эффективно…

— Что тебе ну-ужно-о?! — провыл наемник, когда к нему вернулось дыхание. — Что тебе нужно?! Почему ты молчишь?! Что тебе нужно?!

Продолжая смотреть пленнику в глаза, Бельк потянул его за руки вверх. Так, чтобы наемник смог увидеть оставшиеся два пальца на левой кисти. И кровоточащие обрубки на месте уже отрезанных. Подержал немного и опустил обратно. Стал медленно распрямлять указательный палец. Медленно, очень медленно повел нож к фаланге.

— Я все расскажу! Я все расскажу! Почему ты молчишь?! Что тебе нужно?! Я все расскажу!

— Твое имя? — наконец спросил Бельк. Безразличным голосом, словно ответ его не волновал.

— Имя?! Тебе нужно мое имя?! — истерично крикнул наемник. — Проклятье! И для этого ты…

Четвертый палец упал на пол, рядом с другими обрубками. Новая волна криков и проклятий.

— Отто Вёрёш! Отто Вёрёш! Меня зовут Отто Вёрёш! — задыхаясь от боли и страха, провизжал наемник. Сильный человек может долго терпеть боль. А вот страх… Насколько ты нужен без пальцев, наемник?

— Что ты делаешь в городе, Отто Вёрёш? — последний палец Бельк зажал, но резать его не спешил.

— Нас наняли! Наняли! Мы просто наемники!

— Кто тебя нанял, Отто Вёрёш? И зачем тебя наняли?

Слова полились из пленного, как вино из худого меха. Он был сломлен, этот холеный красавчик. Сильный зверь, хищник, превратился в забитого дворового пса. Мерино подумал, что ему даже немного жаль видеть это превращение. Но он напомнил себе про тела женщин, выпотрошенных и брошенных голыми на всеобщее обозрение. И жалость сменилась решимостью. Он внимательно слушал сбивчивый поток слов пленника.

Кондотьер говорил минут десять. Говорил охотно, начиная отвечать на вопрос, едва мучитель его заканчивал. И из его рассказа стало понятно, что Бельк в своих предположениях не ошибся. Отто Вёрёш, был замешан в деле Лунного волка по самую макушку.

Пленника перевязали, чтобы не истек кровью раньше, чем попадет в настоящую допросную, и оставили дровяном сарае под присмотром Дэниза. Сами же вышли на улицу и молча замерли, угрюмо глядя на вечернее небо. Что именно творилось в голове у Белька, Мерино не знал, хотя догадаться об этом было несложно. Свои мысли тоже были предельно просты.

“Драть! Драть! Драть!”

Мужчина ругал себя. Хотелось в голос, но от этой привычки он избавился уже давно. Ругал злую судьбу и неисповедимые планы Единого, относительно скромного трактирщика. Свою слепоту и никак не желающих успокоится владетелей бывшей империи, которые развалили огромное государство, но все никак не желали удовлетвориться содеянным.

— Вляпались. — в унисон с его мыслями высказался Бельк. — Помощь старым знакомым, — она чревата. Верно, Праведник?

— Еще как! — грустно усмехнулся трактирщик. — Еще как, друг мой…

Роберто не обладал жизненным опытом бывших “гончих”, поэтому в исповеди наемника усмотрел лишь много странного, но ничего такого, что могло заставить повесить головы двух битых жизнью людей. И оттого инквизитор выглядел предельно довольным. Ну еще бы! Нашел описание убийцы, чудом выжил при нападении его слуг, расколол (пусть и не сам) одного из подельников Лунного волка. Он, вероятно, рассчитывал сделать карьеру на расследовании этих громких убийств. И сделал бы. Кабы Лунный волк был просто убийцей. К сожалению, складывать полученные сведения и видеть общую картину происходящего, парень еще не научился.

И как Мерино ни было жаль разочаровывать следователя, а сбить с него этот щенячий восторг стоило пораньше.

— Дело заберет коронный сыск, Роберто. — сказал он. И с легким злорадством отметил, как с детского лица инквизитора пропадает улыбка.

— Почему? — спросил тот. С такой враждебностью, словно трактирщик и был тем самым коронным сыском, который отберет у него все его достижения.

В некотором роде, так ведь и было.

— Потому что это не убийства, Роберто. Это операция.

— Что? Какая еще операция? При чем тут операция!

— Ты послушай старших, парень. — вклинился Бельк. — Праведник знает, что говорит.

— Как не убийства! — не услышав совета, продолжал накручивать себя Карелла. — По городу трупов уже шесть штук, а вы — не убийства! Операция!

В праведном гневе Роберто был хорош. Настолько, что Мерино будто бы увидел его в будущем: заматеревшего инквизитора, который пойдет до конца в своем расследовании, невзирая на давление и препоны. К несчастью для него, сейчас он был лишь подающим надежды следователем полгода назад созданного ведомства. Плюс обладал внешностью вечного студиозуса. И сегодня никаких шансов “пойти до конца” у него не было.

— Слушай. — перебил он молодого человека. — Давай-ка скажи, что ты узнал об убийствах и убийце после допроса?

Не вываливать же на парня готовые выводы? Он просто не поверит. Любой бы на его месте не поверил. Рассмеялся бы в лицо и назвал безумцем с манией преследования. Манию, кстати, Мерино и не отрицал. Только называл ее здоровой бдительностью.

Инквизитор сердито глянул на бывшего дознавателя, выражением лица будто бы говоря:

“А вы что же, синьор Лик, в этот момент до ветру выходили?”

Но произнес нехотя, с каким-то совершенно детским вызовом в голосе.

— Узнал, что у Лунного волка много помощников!

— Молодец! Зришь в самую суть! — серьезно похвалил Праведник Роберто. И тут же спросил. — Не слишком ли их много?

— В каком смысле? — начал Карелла. — Вы же сами вчера говорили про слуг аристократов!

— Я говорил про потомственных слуг, Роберто. Про тех, кто служит роду второе или третье поколение.