у нас не было даже надежды на четкий обзор. Несмотря на ранний старт из высотного лагеря, в некотором смысле мы все равно опоздали. Выше нашего уровня мало что можно было рассмотреть. Склоны Эвереста слева от нас были видны только там, где упирались в ледник. Но на самом перевале мы не оказались внутри облака. Обращенные к югу скалы Чанцзе демонстрировали свой профиль, крутой и зубчатый, – впечатляющее зрелище, насколько мы могли разглядеть. Внизу, между этими скалами и Эверестом, мы видели широкую ледяную бухту, гладкую поверхность которой лишь изредка прорезали крупные расселины. Спуск к ней с того места, где мы находились, также был неплохо виден, и мы рассудили, что он совершенно прост и едва превышает 800 футов[284] [12]. С этого ракурса восточного хребта Чанцзе для нас будто не существовало. Судя по всему, отсюда мы видели только выступающие склоны, служащие его опорой. Под ними был узкий ледник (когда мы его пересекали, он стал казаться шире), прокладывающий свой курс немного на северо-запад. В месте, где он терял свой белоснежный покров, к нему присоединялся другой, более чистый ледник, круто спускающийся слева. Затем эти слившиеся ледники, видимо, изгибались вправо и, наконец, терялись из виду. Больше мы ничего не смогли рассмотреть. Склоны гор, которые должны были окружать ледник с севера, оставались полностью скрытыми от нас, и, несмотря на все, что мы видели, расположение выхода этого ледника все еще оставалось загадкой.

Юго-восточный хребет горы Эверест с высоты 6 096 м, долина Кхарта

Еще один важный вопрос остался нерешенным. Нам удалось разглядеть путь через верховье ледника к стене под перевалом Чанг-Ла. И этот путь был довольно легким. Но саму стену (без учета нескольких беглых взглядов сквозь частичные просветы) мы по-настоящему не видели. Мы предположили, что ее высота должна составлять 500 футов[285] или чуть больше. И она, вероятно, была крутой. Было невозможно заключить, достижим ли сам этот перевал. Тем не менее я придерживался своего мнения, сколь бы шатким ни было его основание. Я видел верхнюю часть перевала с обеих сторон и знал, что над ним ровные скалы, без зазубрин. Когда мы добавили к тем шансам, какие предлагала вся протяженность этой внушительной стены, возможности найти путь к перевалу по склонам Эвереста на юге или по склонам Чанцзе на севере, я понял, что нам хватало аргументов в нашу пользу. Я был готов, как говорят, «поставить свой последний доллар» на то, что мы найдем путь, и решил, что, прежде чем мы повернем домой в этом году, мы должны совершить восхождение с востока. Когда я думал о 4 000 футах[286] на другой стороне, о протяженности в сочетании с трудностями, о расстоянии, что гарантированно отрежет нас там от любой удобной базы, и обо всех ограничениях, что нас там ждут, то не мог найти ни одного обоснованного сомнения в том, что именно здесь, на востоке, кроются наши наилучшие шансы на успех.

Оставалось определить, какой из двух возможных маршрутов до верховья ледника между Лхакпа-Ла и Чанг-Ла нам выбрать. Если предположить, что Уилер прав, мы можем использовать старую базу у подножия ледника Ронгбук. Она находилась всего в одном, хотя и очень длинном, переходе от Чобу, а продвигаться дальше достаточно просто: нужно совершить два трудных марша и один – более легкий – к лагерю у подножия стены или, возможно, к самому перевалу. На востоке мы могли бы использовать в качестве передовой базы площадку в двух легких переходах от Кхарты. Я рассчитывал, что оттуда до перевала Чанг-Ла останутся один трудный день пути и два легких, при условии, что снег будет плотным. Аргументом против этого маршрута была потеря высоты при пересечении перевала Лхакпа-Ла. Но это можно компенсировать, разбив лагерь в удобном месте на скалах на высоте 20 000 футов[287]. Это был лучший вариант, чем все, что мы могли бы найти на аналогичной высоте с другой стороны. Пока плюсы и минусы были равномерно сбалансированы. Но было одно большое и, возможно, непреодолимое препятствие при продвижении из долины Ронгбук: там нам всегда не хватало запаса топлива. Там нет лесов – ни в Чобу, ни немного ниже. Несколько небольших кустов растут на маленьком участке у реки в часе пути выше. Но это крайне скудный запас, и, когда я подумал о более масштабной подготовке, которая нам теперь предстоит, стало ясно, что нам придется полагаться на гобар. Но это весьма экстравагантное топливо (в том смысле, что он дает меньше огня при том же весе, чем дрова), к тому же его еще и трудно достать в долине Ронгбук, так как там его и так мало, а монастырь в Чойлинге потребляет его в крупных объемах. С другой стороны, в долине Кхарта мы находились в краю изобилия. Гобар можно было найти повсюду; в двух шагах от нашего нынешнего Передового базового лагеря рос рододендрон, а чуть ниже – обильный можжевельник. С запасами продовольствия дела здесь также обстояли лучше: свежие овощи и яйца – роскошь, какой мы не видели на другой стороне, в Кхарте купить было легко, и даже овцы в этом регионе выгодно отличались от несравнимо более тощей ронгбукской породы. Копаясь в бедре недавно забитой овцы, мы даже обнаружили кусок жира.

А если предположить, что Уилер ошибался? В любом случае мы уже неплохо знали местность, чтобы быть уверенными, что долина дальше на север предложила бы нам лишь немногим больше, чем долина Ронгбук, поскольку она расположена в более сухой местности, не посещаемой муссонными потоками с Аруна. Мы приняли решение, когда смогли спуститься с Лхакпа-Ла быстрее, чем может предположить читатель этих рассуждений. Теперь мы нашли способ приблизиться к Чанг-Ла – не идеальный, поскольку он предполагал спуск и не мог использоваться в экстренном порядке; но он был вполне хорош для нашей цели [13]. Муссон должен закончиться примерно в начале месяца, и тогда настанет череда ярких, ясных дней, что растопят снег, и холодных, звездных ночей, что сильно его подморозят. Таким образом, после первого стремительного спуска по крутым склонам ниже перевала эта мысль дарила нам долю удовлетворения. Мы наконец завершили нашу предварительную разведку. Впереди нас ждал новый этап операций, что должен был стать нашим лучшим приключением, кульминацией всех разведывательных экспедиций – тем продвижением, что приблизит нас к вершине настолько, насколько позволят наши силы. Пока мы брели дальше, возвращаясь по своим следам, небольшое