бы этим воспользовались, уничтожив нас без тени сомнения и сожаления. Я все это понимал… Не понимал я лишь одного — к чему все это разделение? Почему мы не могли ужиться в этом огромном мире? Почему никак не могли договориться и объединиться?

— На колени! — требовательно прорычал могущественный родитель, но каменные драконы даже не шелохнулись.

На их лицах застыло выражение лютой и безграничной ненависти. Их глаза пылали яростью. Они были готовы расстаться с жизнь, но опуститься перед своим врагом на колени — никогда! Да что там, нам едва удалось взять их живыми! Сопротивлялись до последнего, а когда осознали, что не смогут отбиться, начали убивать друг друга, лишь бы не попасть в плен. Решили, что лучше умереть от клинка товарища, чем угодить в лапы врага. В итоге из двух десятков осталось только семеро… Они с достоинством выдержали грозный взгляд нашего Владыки. Понимали, что практически смотрят в глаза собственной смерти, но не выказали и капли сожаления или отчаяния. Отец усмехнулся. Он не злорадствовал. Напротив, я видел, что поведение пленных вызывало в нем уважение по отношению к ним. Но, несмотря на это, он не проявил милосердия, а сделал то, что его обязывало положение. Одного едва заметного жеста было достаточно, чтобы каменных драконов насильно поставили на колени. Они рычали, вырывались, огрызались, но наши воины оказались сильнее. Удовлетворенно кивнув, Владыка обвел пленников пристальным взглядом.

— Этого, — наконец проговорил он, указав на самого молодого ящера. — Оставить в живых. Остальным отрубить головы, — с леденящим душу холодом, произнес властный родитель. — Затем сложите их в мешки, привяжите к этому, — он вновь кивнул на побледневшего парня. — И отпустите его. Пусть отнесет это послание своему правителю, — отец нахмурился и посмотрел куда-то вдаль, словно пытался разглядеть там непримиримого врага. — Надеюсь, это станет ему уроком…

В последний раз, мазнув взглядом по каменным драконам, Владыка развернулся и ушел, а его приговор немедленно привели в исполнение. Я стоял словно вкопанный. Смотрел перед собой и ничего не видел. Понимал, что отец прав. Что его решение, с учетом обстоятельств, было единственно правильным в данной ситуации, но согласиться с ним не мог. Все мое естество этому противилось. Нет, дело было вовсе не в казни, и даже не в этом сражении, а в войне в целом, которая длилась уже на протяжении нескольких лет, погребая под собой тысячи жизней с обеих сторон. Как мы докатились до такого? Почему не смогли решить все иначе? Где мы свернули не туда? '

К горлу подступил болезненный комок, который мне с трудом удалось сглотнуть. Я смотрел в зеркало, которое отражало спину уходящего отца. Могущественный и величественный, он по праву занимал трон Владыки. Он словно был рожден, чтобы править. В детстве я так мечтал походить на него. Быть таким же сильным, непоколебимым, строгим, но справедливым. Но чем взрослее я становился, тем более отчетливо понимал, что никогда не смогу достичь его высот. И хотя у нас была одна цель — процветание Огненных Драконов, мы оказались слишком разными, чтобы идти к ней по одному пути. Отец выбрал путь войны, а я стремился к миру, и это зачастую становилось причиной наших разногласий. Он никак не мог понять, почему непокорная стихия огня, которая сама по себе олицетворяла разрушение, обрела, в моей душе, совершенно иную сторону? Почему вместо ожесточенных сражений, в которых от адреналина и азарта закипала кровь, я выбирал умиротворение и покой? Нет, как и любой дракон, я был готов сражаться до последней капли крови, защищая то, что по праву принадлежит мне. Но в отличие от своих собратьев, я придерживался позиции, что лучшая битва это та, которой не было. Впрочем, думать я мог все, что угодно, а вот поступать приходилось иначе. Приказы Владыки непреложны…

— Господин, нам удалось открыть врата! — басовитый голос грубо разрезал тишину зала, заставив меня в очередной раз вздрогнуть.

Обернувшись на звук, отшатнулся и отрицательно покачал головой. Нет, только не это! Я не хочу возвращаться туда! Сердце колотилось загнанной птицей, грозя разворотить грудную клетку. Руки холодели, а тело наполнялось непомерной тяжестью, словно неподъемный груз прошедших лет, разом обрушился на мои плечи.

— Нет, не надо… — едва слышно прошептал я, и сам удивился, насколько жалко это прозвучало.

Но мои слова потонули в надвигающемся зеркале, которое уже отражало очередной эпизод из прошлого. Это случилось через несколько лет после той кровавой битвы. Несмотря на многочисленные потери, каменные драконы не желали сдаваться и отступать. Нам удалось отбросить их. Оставалось лишь уничтожить несколько военных крепостей, которые они отстроили на границе. Я очень надеялся, что это обойдет меня стороной, но отец решил иначе. По его приказу, я возглавил отряд зачистки. Мне это было не по душе, но перечить отцу я не стал. К тому же он всегда говорил, что будущий Владыка должен быть готов ко всему и порой поступать так, как того требуют обстоятельства. Он хотел закалить меня, подготовить. Я понимал это и все же… Глядя на свое отражение, больше всего на свете, я мечтал остановить себя, но изменить прошлое невозможно. Тем более, когда это всего лишь его отголосок, воскрешенный треклятым зеркалом…

' …Время пришло. Эта была последняя крепость каменных драконов. Поначалу я еще пробовал с ними договориться. Предлагал сдаться, сохранить свои жизни и уйти в земли, из которых они пришли, но упрямые ящеры предпочли смерть. Что ж, пусть так…

— Выдвигаемся, — сухо скомандовал я, лишь мельком взглянув на воина, принесшего вести.

Когда мой отряд подошел к крепости, она уже полыхала. Несколько драконов кружили в воздухе, обрушивая на стены ревущее пламя. Широкие каменные врата были раскурочены массивным тараном, обломки которого валялись неподалеку. Противники умели защищаться, но здесь они делали это с особым остервенением, словно какая-то неведомая сила гнала их на верную смерть, заставляя сражаться до последнего вздоха. Внутри царила настоящая неразбериха. Слышался скрежет металла, грохот от обрушения стен, чьи-то крики и гул от пожара, который перекидывался с одной постройки на другую. Из-за дыма, пепла и облаков пыли, можно было различить лишь неясные очертания и суетливые силуэты. Мы замерли в ожидании. Затрубил рог, и наши воины стремительно отступили, прекращая осаждать крепость. Это был сигнал для нас. Теперь мы могли спокойно проникнуть в укрепление и, под покровом смога, не опасаясь за своих, перебить врагов.

Мы убивали и жгли, медленно продвигаясь от входа к дальней стене. Малейшее движение и Икирим уже со свистом рассекал воздух, обрывая чужую жизнь. Я старался не думать об этом. Просто делал то, что должен, повинуясь приказу Владыки. Эмоции и чувства здесь были излишни. Острый слух уловил очередное движение. Тело среагировало раньше, чем я успел подумать. Взмах и оружие не ощутило никакого сопротивления. Я промахнулся? А еще через мгновение из смога выскочил какой-то карлик и вогнал острый кинжал мне в бедро. Какого черта⁈ Зашипев от боли, схватил паршивца за руку и легко поднял до уровня своего лица. Ребенок⁈ Я едва не разжал пальцы от неожиданности. Шокировано глядя на худощавого мальчишку, который отчаянно брыкался, верещал и бросал на меня взгляды полные ярости и ненависти. Каменные уже настолько обезумили, что начали допускать к сражениям детей⁈ Моему изумлению не было предела. Оно было настолько сильным, что перекрывало даже боль от свежего ранения, заставляя напрочь о нем забыть. Извернувшись, парнишка ударил меня ногой в живот и я рефлекторно его отпустил. Шмякнувшись на землю, он тут же подскочил на ноги и скрылся в клубах смога, а еще через мгновение я услышал его истошный вопль, который резко оборвался. Видимо, оружие одного из моих собратьев все-таки настигло его… '

На ватных ногах, подошел ближе и дрожащей рукой коснулся прохладной поверхности зеркала. В груди словно сворачивался огненный сгусток, обжигая душу и вытаскивая из памяти то, что я отчаянно пытался забыть. Я смотрел на себя и словно заново переживал всю ту бурю эмоций, которую испытал, когда смог рассеялся. Боги, что мы натворили… Повсюду лежали обожженные и искалеченные тела каменных драконов. Мужчины, женщины, старики, дети… Все убиты. И убиты нами! Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять — воинов среди них было крайне мало. Вот почему они так остервенело сражались —