– Может, тогда рассказать, пожалуйста? – дрожащим голосом попросил Кинг.

– Мы познакомились на первом семестре в колледже. Он принялся настойчиво ухаживать, всюду приглашал с собой и своими друзьями. Он играл в хоккей, а я интересовалась хоккеем. Мне было восемнадцать лет… С сексом я решила не торопиться – я не собиралась обязательно ждать до замужества, но мы с папой неоднократно говорили о важности… гм, о том, как важно убедиться – я готова к последствиям и к ответственности. Для папы последствием стала я…

Ну, разумеется, не только и не столько я, но я решила рассказать Кингу сокращенную версию, пока он не раскрошил все зубы, так он ими скрипел.

– Короче, я по натуре импульсивная, а Кори не особо умен. В восемнадцать я была еще импульсивнее, хотя в это трудно поверить, – я нервно засмеялась, но когда Кингстон не отреагировал, прокашлялась и заторопилась: – Мы встречались всего месяц, когда он сделал мне предложение.

Какая грубая ложь!..

– Я сдуру согласилась. Мы пошли к мировому судье и поженились, рассудив, что объявим об этом на праздниках… – Это, кстати, была идея Кори. – Я переехала к нему, хотя он жил в общежитии за пределами кампуса. Там гудели с утра до вечера и ничего за собой не мыли, особенно туалеты…

Вспоминая все это, я нервно выкручивала руки.

– Я почти сразу поняла, что совершила ошибку. Он сделал предложение в пятницу вечером, почти ополовинив бочонок с пивом. – По-моему, на следующее утро мы оба были подшофе или минимум с похмелья, когда поперлись в мировой суд. – Друзей с нами не было – Кори привел двух свидетелей с улицы, сунув им пятьдесят баксов.

– Господи, Куини! О чем ты только думала?

О том, что, если я буду замужем, папа перестанет обо мне волноваться и устроит свою личную жизнь, а у меня будет свой человек. Кроме того, с похмелья вообще плохо думается.

– По-моему, я вообще не думала, – был мой гениальный ответ.

Кингстон фыркнул и покачал головой.

Самого унизительного я не рассказала – как по дороге в общежитие мы остановились у окошка бургерной, а потом Кори увел меня в свою комнату и «занялся со мной любовью». Когда он пыхтел на мне после слюнявых поцелуев, изо рта у него пахло луком и говядиной. Все продолжалось три минуты, и даже не было больно – пенис у него с карандаш.

– Через две недели после того, как мы расписались, я вернулась из библиотеки, потому что в общаге заниматься невозможно, и застала его трахавшим одну из фанаток, которые вечно вились вокруг хоккеистов. Та девица служила у них общей секс-игрушкой – гнусность, конечно, но ведь и студенты паиньками не были…

– Он тебе изменил?

Мне стало легче на душе от ужаса, прозвучавшего в голосе Кингстона, будто такой вариант ему и в голову прийти не мог.

– Не знаю, чему я удивилась – знала ведь, с кем связываюсь. Я приняла импульсивное, безрассудное решение и получила такие вот последствия.

– Он извинился?

– Нет, ни единым словом.

Кори буркнул, что «стучаться надо», и велел мне убираться: «Пошла, блин, на фиг отсюда!» Будто я пустое место. Каковым я для него и являлась.

– Ну, я пошла к юристу проконсультироваться насчет развода – аннулирование в нашем случае не подходило. Собрала необходимые документы – тот еще мазохизм, кстати. Чтобы вступить в брак, достаточно подписать несколько листков, а развод – такой головняк… – я потерла занывший висок. – Наконец все было подписано, Кори оставалось только заплатить половину полагающегося сбора, и развод был бы свершен. Я была уверена, что все позади и можно забыть, как страшный сон, а сегодня он мне заявил, что мы по-прежнему женаты и он не помнит, платил он пошлину или нет! Вот отчего спустя шесть лет я замужем за самой большой сволочью, с которой меня угораздило повстречаться. Из-за полутора сотен долларов, которые он зажал!.. Надо было самой заплатить всю сумму… – Из уголков глаз вытекли слезинки, и я вытерла щеки тыльной стороной руки. – Я хотела тебе рассказать, когда мы приедем домой, но эта дура решила раструбить в соцсетях…

В сумке запиликал телефон. По рингтону я поняла, кто звонит.

– Господи, папа, наверное, с ума сходит!

– Ты ему так ничего и не сказала…

Это не было вопросом. В голосе Кингстона уже не слышалось гнева – он говорил без всякого выражения.

Я покачала головой, надавив на глаза основанием ладоней, будто так можно удержать слезы.

– Я надеялась, что не придется… Я считала, что все закончилось и мне больше не придется иметь дело с Кори. Подписав бумаги, я отдала ему половину денег из моего же кармана и сразу уехала домой. Бросила колледж посреди семестра.

И поселилась у папы. В мое отсутствие отец начал с кем-то встречаться, но, когда я вернулась, сразу все прекратил. Я тут же поступила на какие-то курсы в местный универ, и папа ни разу не выговаривал мне за деньги, зря отданные в первый колледж, и за другие программы, которые я тоже не закончила.

– Ты не хочешь ответить на звонок? – спросил Кинг.

– Нет.

– Позволь перефразировать: разве ты не должна ответить на звонок?

– Должна, но я не могу вести этот разговор по телефону, – я откинула голову. Все, чего мне хотелось, – убежать от проблемы, как и шесть лет назад. Домой. Я всю жизнь поступаю только так. – Он будет мной разочарован.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я совершила глупую ошибку, и сейчас меня склоняют во всех соцсетях. Отцу такой пиар хуже смерти.

– Он с этим разберется.

– Но он не обязан с этим разбираться! Не обязан тратить на меня столько сил! Я давно должна жить отдельно и иметь нормальную работу. Папа купил этот дом, потому что при нем было бунгало – а вдруг мне понадобится! И бассейн не для него, а для меня, словно папа заранее знал, что я так и буду лажать раз за разом! Почему я не могу для разнообразия хоть немного пожить нормально? – Я треснулась затылком о подголовник. – И как я не почуяла, что готовится подстава? Все было слишком хорошо…

Сотовый зазвонил снова.

– Я отвезу тебя к отцу. – Кингстон завел мотор и выехал с парковки.

Поездка прошла в гробовом молчании, не считая моих хлюпаний носом.

Кингстон подъехал к дому и остановился.

– Спасибо, что подвез. Прости за… все, что произошло. Тебе абсолютно не нужны мои дурацкие скандалы.

– Скандалами меня не удивить, Куини. Ты же знаешь, что моя сестра на самом деле моя биологическая мать.

– Но не ты же скрывал это сам от себя! И не сам допустил ту ошибку. А я, можно сказать, своими руками…

Я вздохнула и внутренне подобралась, когда открылась входная дверь и дверной проем заслонила мощная папина фигура.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Это очень любезно с твоей стороны, но мне нужно поговорить с папой. Он, наверное, будет сердиться, что я утаила от него эту историю, а ты вряд ли сможешь быть беспристрастным посредником.