Шрифт:
Закладка:
— А какие еще есть варианты? Спросил Борис. Может материалами какими, ликвидными рассчитаешься?
— Да я накажу снабженцам показать всё, что есть. Может, выберешь, что можно реализовать?
Из всего, что хранилось на складах газовиков, ГКЛ заинтересовала только одна позиция. В ста километрах от Северска, рядом с Окружным центром, у «Поляргаза» был небольшой заводик по переработке газового конденсата. Конденсат был попутным продуктам и доставлялся по отдельному трубопроводу с промыслов. Продукцией завода были так называемые фракции: бензиновая и дизельная. Это были суррогаты: полу — бензин и полу — дизелька. Никто не рисковал заливать их в баки автомобилей. Разве что бульдозеристы на промыслах в тундре заливали фракцию, когда не подвозили во время дизтопливо. Моторы ревели, но работали. Так что заводик работал ни шатко, ни валко. Какой от него толк, когда продукция не нужна никому.
Борис дал задание Мише Арманову провести поиск покупателей этих продуктов в Москве. Выслали ему сертификаты. Покупатель нашелся. В Нидерландах! Некая фирма покупает такие продукты для последующей переработки. У нее в Москве есть представительство. Можно заключать контракт. Объем от одного танкера.
Оказалось, что для выхода на международную торговлю, ООО «ГКЛ» должно получить документ о разрешении заниматься такой деятельностью. Влад, вооружившись договором поставки, полетел в Краевой центр на приём к начальнику, выдающему такие разрешения. На удивление быстро была оформлена соответствующая бумага. Может быть потому, что этим начальником был бывший шеф Управления торговли Северского комбината. Земляк поддержал земляков.
Договорились с таможней, свободный танкер в аренду нашли аж во Владивостоке. Но пришел быстро. Проверили продукт на наличие вредных примесей. Для этого прилетели два инженера — химика из Московской международной независимой экспертной лаборатории. Особенно строго проверялось наличие следов свинца. Превышение нормы сразу снижало цену продукта почти вдвое!
Всё прошло гладко. Только капитана танкера пришлось заставить лишний раз промыть танки, чтобы не попал в продукт свинец от предыдущих перевозок. Оформили документы, оплатили пошлину, составили акт отгрузки. Все эти документы отнесли в банк, где зарубежной фирмой был открыт безотзывной депозит по этой сделке. Банк проверил документы. Условия открытия депозита были выполнены. Фирма «ГКЛ» получила деньги. Долг «Поляргаза» был закрыт, да еще и с прибылью процентов в 60. Цена фракции в Амстердаме оказалась много выше местной.
1996 г.
«Это сладкое слово — МОНОПОЛИЯ!»
Борис часто бывал в городской администрации по делам обеспечения города топливом. Однажды в кабинете Мэра он застал Главного архитектора города Фадеева.
— Вот хорошо, что зашел, — приветствовал Мэр Бориса. Знакомься — главный архитектор, у него к тебе есть вопросы. Архитектор ввел Бориса в курс дела:
— Мы вместе с депутатами обсуждаем проблему городских частных ларьков. Уж очень некоторые из них портят облик города. Состряпаны кое-как, на скорую руку, неизвестно из каких материалов. Кроме внешнего вида тут целый клубок проблем по электробезопасности, незаконным подключениям, воровству и т. д. В Отделе Архитектуры набросали эскиз ларька, мы его называем — торговый павильон. Хотим упорядочить их внешний вид, безопасность. Да и провести ревизию всех мест установки. Оставим только те, что не портят вид города, имеют договоры на подключение и не расположены вблизи школ, больниц, учреждений культуры. Вот ищем, кто бы помог в этом деле.
— Лучшего исполнителя Вы и не найдете, — заверил его Борис. У нас и производственная база есть и материалы. Да и разработать техдокументацию по Вашему эскизу есть кому. Давайте. Через неделю дам вам и проект, и договор с городом.
В скором времени вышло Постановление Городского Совета, где Администрации предписывалось упорядочить городскую ларечную торговлю.
С Мэром заключили договор, что все работы по изготовлению новых ларьков берет на себя «ГКЛ». А Главный архитектор пообещал им четыре места для собственных ларьков на Театральной площади в самом центре города.
Ларьки делали на производственной базе монтажного управления Влада. Материалов для этого имелось в достаточном количестве. Ларек изготавливался «под ключ» с соблюдением всех норм и правил. Он получился красивым — с большими застекленными витринами, утеплением, освещением лампами дневного света, с обогревом безопасными электрическими нагревательными элементами, электросчетчиком, с металлическими ставнями и крепкими запорами. На крыше имелись крепления для подъема краном и установки в нужном месте. Договорились с бригадиром, что эту работу будут выполнять в нерабочее время. Не в ущерб основному производству.
Работа закипела. Коммерсантам был дан срок в 6 месяцев для замены старых ларьков. Кое-кто пытался изготовить «разрешенные» ларьки своими силами, но качество и цена, поставленных на поток ларьков ГКЛ, пресекли эти робкие попытки.
Ларечники выстроились в длинную очередь. К Владу каждый день просились на приём знакомые и незнакомые лица с одной просьбой — сделать для них исключение, отдать ларьки раньше. Даже пытались торговаться, заплатить больше сметы за сроки. Оплату приносили, как у мелких торговцев было принято, в сумках.
Полгода ударного труда принесли неплохой доход «ГКЛ». Очень довольны были и работники цеха. Их «приработок» в нерабочее время заметно превышал основной заработок.
Да и поставленные в центре четыре своих ларька приносили стабильный доход. Их, не мудрствуя, «ГКЛ» сдало одному грузину в аренду. Заботы его, деньги наши.
В споре с ленивыми
«Стоит только ничего не сделать, как сразу хочется не сделать что-нибудь еще».
Слово ларек часто вызывает у Влада одну ассоциацию. Это бывает, когда кто — то в разговоре начинает жаловаться на трудные времена, отсутствие возможности открыть своё дело, заработать. Мол, нет стартового капитала или блата в верхах. Таким нытикам и лентяям Влад всегда приводит одну историю.
В Северск они с женой Танюшей приехали в 1968 году молодыми специалистами. Поселились они на пятом этаже стандартной «хрущевки, занимали одну комнату в двухкомнатной квартире. Вторую комнату занимала другая супружеская пара.
Но подружились Влад с Таней с соседкой по площадке Людмилой. Она жила в трехкомнатной «распашонке». Так тогда называли квартиру с крохотной прихожей, где двое уже не помещались, кухней в 5 кв. метров, залом и двумя спаленками — налево и направо. Люда растила двоих детей, работая посменно на руднике известняков. Муж у нее отличался свирепым, необузданным нравом и в очередной раз сидел в тюрьме. Соседи помогали друг другу. Особенно, когда надо было
