так просил, что он согласился и поехал посмотреть, что надо сделать.

Начальница Налоговой службы Кошкина Галина Петровна была миловидной женщиной, чуть постарше Влада, спокойной и вежливой. Они как — то сразу прониклись друг к другу доверием и приязнью. Оба говорили на правильном русском языке. Оказалось, что Галина Петровна землячка Влада, Ленинградка.

К обоюдному удовольствию договорились о том, чем монтажники могут помочь. Кошкина даже предлагала оплатить работы по смете. Влад отказался. Заводить бумажную волокиту ради таких пустяков, дороже выйдет. Из своих запасов он даже отдал новенький зарубежный коммутатор для внутренней связи на 20 номеров, что по тем временам было диковинкой.

Эпизод этот давно затерялся в памяти, но всплыл в такой нужный момент. И когда Влад позвонил Кошкиной через секретаря, то его сразу соединили.

— Владислав Маркович, рада вас слышать, — прожурчал приятный голос.

— Надо бы поговорить, — удивился Влад ее памяти, — когда можно подъехать?

— Если удобно, сегодня в два.

Годы почти не изменили Галину Петровну. Всё та же легкость в движениях, строгая прическа, добрый взгляд. То, что она теперь, пожалуй, одна из главных фигур в городе, не изменили ее. По крайней мере, Влад ничего такого не заметил.

Поговорили о прошлом. О переменах в стране.

— Помните, — хозяйка кабинета кивнула на коммутатор, — ваш. До сих пор нам служит, и отлично.

Лицо ее сделалось серьезным:

— Так какие у Вас проблемы?

Влад молча протянул ей неоплаченное платежное поручение на всю сумму долга комбината.

Кошкина посмотрела на сумму, с пониманием хмыкнула.

— Что, надо подписать? Это Ваша фирма?

— Надо. Моя.

Улыбнувшись, Галина Петровна поставила в верхнем уголке свою «золотую» подпись.

Влад внутренне ликовал, решил откланяться.

— Ну, подождите, — попросила его хозяйка, — давайте с Вами чайку попьем.

Секретарь принесла чай с сушками. Беседа продолжалась.

— Владислав Маркович, говорят у Вас в Управлении самая лучшая в городе сауна? А мы с девочками ни разу у Вас не были.

— Так это легко исправить. В любое время.

— Ко мне тут большая делегация из Москвы скоро будет. Хотелось бы кроме работы их чем — то развлечь.

— Нет проблем, Галина Петровна. Пришлите кого — ни будь из своих помощников, я покажу всё и договоримся.

Первая большая навигационная эпопея «ГКЛ» закончилась! А Влад еще раз убедился, что сделанное добро обязательно принесет добро в ответ. И таких примеров было немало.

1993 г.

«Открытия приходят лишь к тем, кто подготовлен к их пониманию».

Луи Пастер

Заместитель Влада по общим вопросам в монтажном управлении Карадаев был очень деятельным и неугомонным человеком. Больше всего он любил строить или делать ремонты. Производственную базу и административный корпус он привел в надлежащий вид. Построил спорткомплекс, выкроив для него половину отдельно стоящего склада. Кроме того он курировал снабжение, имел большие связи на комбинате. Сам он приехал в Северск еще в пятидесятые годы и знал всех, кто давно работал в городе.

— Шеф, — он так всегда обращался к Владу, — был я на Никелевом заводе, общался с начальником цеха электролиза. Я там работал до 60-го года. Начальник цеха Щукин изобрел одну очень полезную вещь, а применение ей найти не может. Просил подъехать. Может вам с Косовым интересно будет.

Влад с Борисом договорились о встрече и поехали в ЦЭН. Щукин разложил перед ними на столе несколько кусочков неизвестного материала величиной со спичечный коробок. Материал отсвечивал серебристым металлом, был твердым, по структуре напоминал поролон и был очень легким. Причем, видимые в нем ячейки, были в разных кусочках разной величины, от совсем мизерных до крупных, со спичечную головку.

— Это наше недавнее изобретение, начал объяснение начальник цех, — называется пеноникель. Получается он в результате сложного, многоступенчатого процесса. Если коротко, то мы осаждаем окисел никеля на поролон, или другой пористый материал, а потом восстанавливаем никель до элементарного в водородной среде. Процесс идет в печах при температуре 1200 градусов. Поролон в этом случае полностью выгорает. Остается чистый никель, но уже в виде пены.

Можно и не восстанавливать никель, а просто отжечь поролон. Тогда получается другой материал. Щукин достал из стола такие же, но темно-серого цвета, образцы.

— Патент на изготовление материала комбинат получил.

Дело за внедрением, — продолжал он, — но вы же знаете ситуацию на комбинате и в стране. Денег нет даже на зарплату, а тут траты на дальнейшие исследования! Не до того.

Показал он и несколько писем в научно — исследовательские институты с предложением исследовать материал.

— Мы думаем, что этот материал как катализатор с огромной площадью поверхности может пойти в автомобильные фильтры для дожига отходящих газов до экологических стандартов, или в никелево — кадмиевые аккумуляторы. Ответов не пришло. Видимо, институты тоже сидят в такой яме, что им не до исследований. Посмотрите, ребята, может у Вас получится. Мне никакого вознаграждения не надо. Я и так буду получать авторские с каждой тонны проданного материала.

Представители «ГКЛ» взяли пару десятков образцов. Косов собирался по делам фирмы в Москву и взял образцы с собой. В Москве передал зятю Мише и Его брату Саше, с которыми «ГКЛ» тесно сотрудничали.

Влад отправился в Ангарск. Там надо было уладить дела с поставками топлива. Заодно зашел в гости к прекрасному товарищу, начальнику технического отдела треста. У них были крепкие, дружеские отношения. Влад, хоть теперь и не работал в системе треста, всё равно дружил с Федором и его семьей. После вкусного ужина Влад достал образцы пеноникеля и объяснил Федору все детали. Тот забрал куски металла и пообещал поспособствовать.

— А теперь, бери Влад гитару, будем петь.

У Федора был прекрасный тенор. В молодости он даже давал сольные концерты в местном Дворце культуры и получал призы не конкурсах самодеятельных талантов. У Влада был приличный баритон, и он мог аккомпанировать на гитаре. Так что вечер продолжался долго и очень творчески.

Прошло месяца три. В Москве пеноникелю применение не нашли. В институте «Гинцветметзолото», где Влад с Димой Горбовским когда — то проверяли металл из МГУ, испытали пеноникель в качестве фильтра выхлопных газов. Как устройство дожига вредных веществ материал показал чудеса. Он был на порядок дешевле применяемых — платиновых. Выхлоп очищался намного выше действующих норм. Но только в течение первых пяти минут. Потом сам фильтр сгорал, не выдерживал температуры. А применявшаяся для этих целей платина, температуру держала. В других инстанциях тоже пока никаких результатов не было.

И вдруг звонок от Федора из Ангарска.

— Влад! Можешь приехать? — громко и с воодушевлением вещал в трубку друг, — покажу