в дрожащих ладонях — Пресвятая Богородица… что же это…

Произнес несколько слов и Сергей Блат. Сказанное им могло бы уверенно войти в первые строки чарта матерных выражений. Высказавшись, он первым шагнул через высокий порог, чуть помедлив, прежде чем опустить сапог на узкую тропинку, начинающуюся прямо от двери. На ходу стаскивая шапку и куртку, он сделал несколько шагов, раскинув руки, медленно прокрутился вокруг себя и мягко упал лицом вперед, да так и затих в высокой траве. Дернув вдруг рукой, он ухватился за высокий стебель прекрасно знакомого мне растения — я даже поморщился, вспомнив непередаваемые ощущения детства, когда случайно залетал в заросли этой злой травы. Крапива. Крепко сжимая ее стебель в кулаке, Сергей приподнялся, глянул через плечо и, не замечая катящихся по лицу слез, радостно простонал:

— Жжется то как… жжется… — после чего снова уткнулся лицом в траву, а его плечи крупно затряслись в больше несдерживаемом плаче.

Вскоре к нему присоединился Филимон — он предпочел добрести до березы, прижаться к ней, крепко обнять и, обдирая щеку о березовую кору, прошептал:

— Рай небесный…

— Удивительно — произнес я, осторожно идя за ожившей Миленой — Даже невероятно…

— Мы оберегаем возможно величайшее сокровище этого сурового места — прогудел старик в белой хламиде, все это время внимательно и как-то благостно наблюдавшей за нашей реакцией — Мы и те, кто был здесь до нас, бережно сохранили, взрастили, пронесли сквозь все невзгоды у самого сердца, чтобы посадить все это в неприветливую почву и преумножить. Вы уж простите меня грешного за гордыню и за то, что не предупредил — но не удержался я от соблазна устроить небольшой сюрприз…

— Не могу вас за это винить — ответил я, глядя на присевшего у клеверного кустика Касьяна, с блаженным выражением лица жуя клеверное соцветие — Тут есть чему поразиться. И все это создано с нуля?

— Почти из ничего — подтвердил Мутимир и указал рукой на тропинку — Прошу за мной.

На его слова отреагировал я, а еще Милена и начавший вставать Касьян. А Сергей с Филей остались глухи и безразличны. И это вполне понятно — Касьян и Милена из Замка, где стопроцентно есть какие-то вполне себе зеленые и быть может даже почти обширные посадки. Поэтому их хоть живой лес посреди промерзших снежных и показался удивительном, но шока они не испытали.

Хотя отрицать нельзя — это ведь настоящий рай. Земной райский сад посреди инопланетной тюремной зоны.

— Расскажите — попросил я, шагая за Мутимиром — Как вам удалось? С чего все началось? Что это за место?

— Ух сколько же вопросов в твоей голове… Ты, верно, тот самый Охотник…

— Он самый.

— А юная молчаливая особа рядом с тобой не иначе как столь сильно ожидаемый нами инженер…

— Здравствуйте — улыбнулась Милена, вполне поспевая за нами на костылях — Ого… это ведь вишня? А там за ней слива?

— Вишня и слива — с улыбкой подтвердил Мутимир.

— А разве они всегда дарили такие большие плоды? — поинтересовался я, протягивая руку и осторожно касаясь сливы размером с мой кулак. Вишня была чуть меньше хорошего такого грецкого ореха.

— Вы еще не видели наших тыкв и арбузов — лукаво прищурился старик — Пойдемте. А ваши друзья нагонят нас — от двери ведет лишь одна тропа и она, к сожалению, совсем не так длинна, как хотелось бы. Наш сберегаемый уголок не столь уж и велик… Ну да вы уже и сами видите…

Тут он немного прибеднялся. Мы прошли шагов пятнадцать, прежде чем увидеть конец извилистой тропы, тянущейся между старыми деревьями со срезанными вершинами и немалой частью веток. Тропа привела нас к небольшому овальному пространству. Этакая поляна посреди рощи. По краям тянется широкая полоса огорода с грядками. А в центре стояла самая настоящая хижина, собранная из толстых ветвей и редких досок. Имелась даже двускатная крыша, сплошь засаженная ромашками и одуванчиками. Крыша насквозь декоративная, изобилует щелями и явно служит скорее неким символом дома, чем является им на самом деле. Сдуваемые ветром с крыши белые лепестки и одуванчиковые ворсинки кружились в воздухе в причудливом танце, медленно и неохотно опускаясь на землю и длинный стол с двумя скамьями. Над грядками согнулся еще один старик в синеватой хламиде. Опустившись на колени, он бережно рыхлил землю деревянной лопаткой. Увидев нас, он улыбнулся и приветственно кивнул, но от работы отрываться не стал.

— Вот теперь я в шоке — призналась мне Милена, глядя на главную достопримечательность огорода — огромную желтую тыкву таких размеров, что ее можно смело называть рекордсменом.

— И ко мне подступает — кивнул я, неотрывно смотря на лежащие в траве зеленые арбузы — Погодите… там у деревьев вода блестит или мне чудится?

— Наш небольшой пруд.

— И в нем?

— Золотые карпы — безмятежно произнес Мутимир — И вы удивитесь их размерам.

— Куда уж сильнее — пробормотал я, задирая голову и глядя на далекий бетонный потолок — Куда уж сильнее… Мне бы выпить пару рюмок чего-нибудь крепкого. А затем я с огромной радостью выслушаю всю историю Пальмиры… Хотя нет… сначала я буду рад наладить торговые отношения.

Мутимир разом посерьезнел, если не сказать помрачнел.

— Пальмира не торгует… мы закрыты от внешнего мира. Это небольшое закрытое место с уникальной историей…

— Уникальная история и место — кивнул я, чувствуя, как очарование начинает покидать мою голову — Это вы красиво сказали. А еще вы были правы, когда сказали, что увидев тыкву я буду удивлен. Я на самом деле удивлен и одновременно озадачен подсчетом…

— Подсчетом чего, Охотник?

— Количества порций тыквенной каши… сколько килограмм в этой уже спелой тыкве? У вас большое население?

— Сейчас нас осталось всего восемь. И никогда не бывало больше двенадцати. Хороня одного, мы тут же начинаем поиски следующего подходящего кандидата, отбирая с великой придирчивостью, ведя долгие разговоры…

— Разговоры с кем? С другими убежищами?

— Нет, что ты. Мы разговариваем с теми, кто способен услышать нас там наверху. Но погоди с расспросами, Охотник. И погоди с осуждением нас. Мы понимали, что как только откроем вам наше местоположение и впустим внутрь, нашему старому укладу жизни придет конец… Мы обсуждали это долго.

— Но сохранить тайну оказалось невозможно — понял я — Так как вышедшие из строя системы находятся где-то здесь же в саду.

— Верно… Поэтому мы еще обсудим эти твои… торговые отношения. А пока я прошу не судить нас и прежде выслушать нашу историю и нашу веру…

— С радостью