Шрифт:
Закладка:
«Критический?! Твою мать! У них там Аид что ли восстал?!» — пронеслось в моих мыслях. Но голос остался мертвенно спокойным:
— Понял, буду через десять минут. Когда объявили? Куда мне родню прятать?
Анатолий Петрович явно напрягся, сдерживая себя. Похоже, ему хотелось в своей фирменной манере наорать на меня и приказать шевелиться, а не разглагольствовать. Но наши с ним взаимоотношения за последний год как-то незаметно трансформировались, отойдя от классических армейских «начальник — подчиненный». Да что говорить, я сам очень сильно изменился. Отвык я от того, чтоб на меня орали, будто на провинившегося школяра. И, откровенно говоря, не уверен, что я подобное теперь вообще вытерплю…
— Никуда, расслабь булки, — все-таки сдержал себя Гиштап. — Чрезвычайное положение объявлено в одном из районов Саратовской области.
— Это там, где канадский «Боинг» упал? — спросил я, ощущая, как где-то под солнечным сплетением зарождается неприятное предчувствие.
— Да! Все подробности уже на месте. Инструктировать тебя будет лично Крюков.
— Выезжаю.
Сбросив вызов, я одним прыжком соскочил с кровати, на которой мы с Маришкой намеревались провести весь выходной, и принялся одеваться.
— Юра-а-а, ну только не говори, что опя-я-ять… — сокрушенно простонала девушка, хватаясь за голову.
— Опять…
— Да ну сколько можно?! — неожиданно вскричала она. — Это закончится хоть когда-нибудь?!!
Я замер с занесенной над штаниной брюк ногой и поднял взгляд на девицу.
— Не смотри на меня так, — пробормотала Марина, оперативно двигаясь на другой край постели, — мне страшно…
— Что это сейчас было? — глухо поинтересовался у насупившейся избранницы.
— А на что похоже, Жарский?! — впервые на моей памяти назвала она меня по фамилии. — Устала я от твой службы! Надоело мне, что ты постоянно где-то там, а не рядом со мной, понимаешь?!
— Понимаю, — не стал я препираться. — Но что ты предлагаешь?
— Ничего! — сердито сложила на груди руки девушка. — Это уж тебе решать!
— Вот именно, Марина, — сурово припечатал я, — это решать предстоит мне. Но я просто хочу напомнить, что если бы не моя служба, от которой ты так устала, то мы бы даже не встретились.
— Собираешься попрекнуть тем, что я чуть не стала жертвой инфестата? — бросила она на меня осуждающий взгляд.
— Вообще-то я о нем совсем не хотел упоминать, — сохранил я сдержанный тон. — Но если ты увидела в моих словах именно этот подтекст, то ты крайне плохого мнения обо мне.
— Послушай, Юр, вот не надо только…
— Нет, это ты меня послушай, Марина! — слегка повысил я голос. — Ты с самого первого дня наших отношений знала, кто я. Знала, чем я занимаюсь и с кем борюсь. Тебя это устраивало. Но если вдруг у тебя остались какие-то иллюзии на сей счет, то давай я их развею. Так. Будет. Всегда. Я не изменюсь. Я буду бродить по заброшенным подвалам и совать голову в пасть порождениям некроэфира, покуда меня носят ноги. Я буду истреблять кукловодов и постоянно вонять дымом. Буду появляться и исчезать в любое время дня и ночи. Инфестаты и нежить, знаешь ли, под мои выходные не подстраиваются. Я не исключаю, что мне богом уготован совсем нерадостный финал. Наверное, однажды я уже не вернусь домой, погибнув окончательно и бесповоротно. Возможно даже сегодня. Однако я это понимаю, но все равно беру в руки «Косу» и иду в пекло. Потому что таков мой святой долг!
Маришка под тяжестью моих слов окончательно сникла, растеряв последние крохи желания устроить ссору. Она опустила голову, угодив длинными волосами прямо в ведерко с тающим мороженым, но даже не заметила этого.
— А как же я? — жалобно спросила она. — Разве я не заслуживаю твоего времени?
— Я отдаю тебе каждую свою свободную секунду, Марин. Мне жаль осознавать, что этого недостаточно, однако не могу обещать большего. Я, точно так же как и ты, не ведаю, что будет завтра. Но если тебя это обеспокоило уже сейчас, то…
— Юра, подожди, выслушай…
— Некогда, Марина, прости, — медленно покачал я головой. — Мне надо идти, генерал ждет меня лично. Поговорим о нас позже.
— Разве это нормально, что у тебя служба на первом месте?! — выкрикнула мне в спину девушка, когда я уже выходил из комнаты.
Пришлось остановиться и выдать напоследок:
— Каждый вызов — это чьи-то спасенные или загубленные жизни. Тебе ли не знать, Мариш? Я не могу ими пренебрегать. Я должен идти.
* * *
Оглушительный шум винтов над головой, знакомая тяжесть толстой шкуры ИК-Б, громоздкая «Коса-3» на коленях. С момента нашей с Маришкой ссоры прошло чуть более трех часов, а я уже сидел в вертолете и мчался с группой саратовских инквизиторов к городу Ершов. Со мной отправили четыре малых звена ликвидаторов. Остальные силы ГУБИ дожидались уже на месте, держа совместно с регулярными войсками в оцеплении целый город.
Что там происходило пока еще было непонятно. Командование предполагало, что банда радикальных инфестатов совершила массированное нападение. Однако их личности, численность и намерения оставались неизвестны. Беспилотники целым роем кружили над городом, следили за движением на улицах десятками объективов, но никакой ясности на ситуацию пока не пролили. Единственное, что не вызывало сомнений, это присутствие нежити в населенном пункте. Военные уже понесли первые потери и доложили о столкновениях с умертвиями и редкими куклами. Сами по себе мертвецы против брони и начиненных белым фосфором пуль мало что могли сделать, поэтому солдаты осторожно занимали квартал за кварталом. Но потом им попались первые упыри, и продвижение завязло. Больше о происходящем в Ершове ничего не было известно. Даже о том, есть ли еще выжившие среди двадцатитысячного населения.
Собственно, именно потому Крюков и решил откомандировать меня в Саратовскую область. Моей задачей было не участие в зачистках и других боевых столкновениях, а обнаружение радикальных инфестатов. И все. Даже приближаться к ним мне запретили, переложив обязанность по их уничтожению на саратовских ликвидаторов.
Генерал явно не горел желанием рисковать столь ценным активом, который способен чувствовать одаренных. Такая корова, как говорится, и самому нужна, в Москве. Но стремительность, с которой Ершов затопило туманом войны, навела конкретную такую суету в кремлевских кабинетах. Поэтому Крюков оказался вынужден идти на уступки и отправлять меня в самое пекло. Возникшую проблему абсолютно всем хотелось разрулить максимально быстро.
— Факел, готовность две минуты, — прозвучал в гарнитуре голос командира судна.
— Принял, — коротко известил я.
Сейчас вертолет пойдет на снижение и облетит город на высоте двадцать-сорок метров, стало быть, мне пора на исходную.
Уже стоя у люка, я открыл клапаны ИК-Б и сразу же почуял, как дар топорщит воображаемую спину, реагируя на присутствие инфестата.
— Кто не задраился?! — рявкнул я в эфир и
