– Да они мне не мешают, – пошутил я, но послушно лег на лавку, чтобы Фридриху было удобнее. – Узнал что-нибудь про следующего соперника? Как там его… Роберт Ковальски, что ли. Сюрпризы будут? Не люблю поляков.

– Он чех. Точнее, его предки были чехами, эмигрировали на Авалон пятьдесят лет назад, когда он еще Англией назывался. – Немец откуда-то достал медицинские инструменты в кювете, спирт, какие-то лекарства, разложил все это с таким видом, будто всю жизнь проработал в больнице, и принялся извлекать из меня кусочки камней. – С виду обычный боксер. Классический панчер, я бы даже сказал. Сильный, быстрый, хорошая работа ног. С готовностью идет на размен ударами, очень жестко бьет с выплеском энергии. Дистанционными атаками если и владеет, то не показывает этого. Зато «Стальную рубашку» держит на загляденье. Можно сказать, эталонное исполнение.

– Боксер, говоришь, – я задумался на секунду. – Работать в ноги? Проймет его лоу-кик?

– По идее, должен, но Ковальски опытный боец и точно знает, как противостоять таким ударам. – Фридрих аккуратно вынимал осколки, обрабатывал ранки специальным спреем и заклеивал пластырем, под которым тут же начинало нещадно чесаться из-за бешено регенерирующих тканей. – Да и надо ли? Попробуй пойти с ним в размен. Ты по-любому мощнее в энергетическом плане, а публика любит такие зрелища. И им развлечение, и тебе известность. Наша задача ведь не столько выиграть, сколько произвести впечатление и попасть на прием. А времени на это совсем немного, нужно пользоваться каждым шансом.

– Значит, будем рубиться, – я пожал плечами, за что чуть не получил по лбу, потому что помешал лечению. – Всё, всё, не двигаюсь. Что там Петр прислал? Есть новые данные?

– Пока нет. – Фридрих непроизвольно оглянулся, не подслушивает ли кто нас, на что я только ухмыльнулся, ибо скрыться от Воеводы было очень непросто, и никто бы не стал тратить такие ресурсы на двух неизвестных парней. – Сводит имеющиеся данные. Карты этажей и подвала уже в полном объеме. Подбивает схемы патрулей и прочего. Устроил пару мелких провокаций в разных частях дворца, теперь обрабатывает данные по действию охраны. Так что ничего особо с прошлого раза не поменялось.

– Что у него с МИ-5? – Безопасность шамана, а главное, его возможность провалить всю операцию меня сильно волновала, потому что именно он был самым ярким и уязвимым пятном. – Есть какие-нибудь движения? Ирландцы чего-нибудь сообщали?

– Пока тихо, но вряд ли это надолго, – немец закончил с одной стороной и пересел на другую, снова принявшись за работу. – С ним уже пару раз беседовали, намекали, что надо бы поделиться компроматом на шейха. Пока удалось взять паузу, якобы на размышление. Но долго думать ему не дадут. Скорее всего, через недельку, плюс-минус пару дней начнут действовать жестче.

– Надо бы ему пару каких-нибудь секретов подкинуть, таких, которые легко проверить, – я задумался, что бы сам сказал на его месте. – Напряги наших, пусть подумают.

– Уже, – отмахнулся Фридрих, – над легендой работают в плотной связке с арабами. Пришлось им пообещать анклав на материке, но это и так рано или поздно бы случилось. Так что Петру будет что предложить, если грамотно поторговаться, можно тянуть время достаточно долго. Я боюсь только, что он не выдержит и разнесет там все на хрен. Сам знаешь, какой у него характер. Почитал я о нем и, честно говоря, не понимаю, как он до сих пор не сорвался.

– Люди меняются, – я пожал плечами, за что получил по ушам. – С появлением Ифрит Ярве сильно поменялся. А после путешествия по Эллуриану так и вовсе другим человеком стал. Я его даже не узнал поначалу. Так что в то, что он сорвется, я не верю, Петр понимает, что тогда Дэна будет в разы сложнее вытащить. По нему, кстати, что-то известно? Поляки чего ответили?

– Говорят, не видели, ничего не знают. – Воевода наконец закончил с последней раной, тщательно промыл ее и заклеил. – Всё! Полежи хотя бы минут десять, дай повреждениям нормально регенерировать. Помедитируй, я покараулю. А поляки пока мажутся, но на них давят со всех сторон. И они бы давно уже отдали парня, по сути, он им и не нужен. Толку с него ноль и как с заложника, и как с источника информации. Но сам понимаешь, там рулит Пернатый Змей. А он просто так Дениса не отдаст.

– Потому что это выход на меня, – я кинул. – Эта паскуда по-любому что-то задумала. Иначе зачем ему переться на Авалон. Зуб даю, он притащит Дэна с собой.

– Аналитики склоняются к тому же, – кивнул Фридрих. – Так что Петр прорабатывает план его спасения. Он сам это сказал. Мол, даже если мы с ним не пойдем, он все равно вытащит друга. И это проблема. Ты бы с ним поговорил. Ставить под удар задачу ради…

– Он прав, – я перебил немца. – Мы своих не бросаем. Так что исходи из этого. Дэн рискнул жизнью ради меня, я не оставлю его в беде. Так Петру и передай. Мы идем вместе, и пусть пернатая мразь молится, чтобы он мне не попался. Я ему все перья вырву и в задницу засуну. Давно уже пора это сделать.

Глава 20

Если бы кто-то, лично знакомый с Савелием Афросьевым, сейчас зашел в кабинет в поместье, то испытал бы настоящий шок. Никто и никогда не видел, чтобы Мрачный, известный своим потребительским отношением к женщинам, которых вообще за людей не считал, стоял на коленях перед софой, на которой разлеглась прекрасная обнаженная девушка с пепельной кожей, и кормил ее виноградом, очищая каждую ягоду собственноручно.

– Дорогая, может, ты хочешь чего-нибудь еще? – голос мужчины дрожал от напряжения в ожидании приказа от его госпожи. – Только скажи. Я…

– Заткнись… – только за это слово Афросьев легко мог убить, а уж за последовавшую за ним пощечину не пощадил бы и семью до седьмого колена, прецеденты бывали, но сейчас его это привело в чистый восторг, и мужчина тяжело задышал, обожающим взглядом глядя на унизившую его красавицу. – Надоел. Я думала, ты настоящий мужик, а ты тряпка. Все-таки надо было рискнуть и соблазнить Варлока. Вряд ли бы он протянул дольше, но позлить эту суку было бы весело. Кстати, его нашли?

– Прости, моя госпожа, но еще нет, – повинился Савелий, за что тут же получил еще одну пощечину. – Да-а-а…

– Подробности! Мне нужно знать всё! – Селаим схватила мужчину за волосы, задирая ему голову. – Давай, скотина, соберись!