– Конечно, милорд, – я встал и поклонился, чтобы скрыть злую усмешку. – Никогда!

Глава 18

– Пашалста, ваш кебаб, – Петр с полупоклоном протянул бумажный пакет с едой клиенту. – Прихадите ишо!

– Спасибо, – высокий неопрятный мужик, по виду рабочий, выбравшийся со стройки на обед, схватил его и тут же впился зубами в сочное мясо. – Фкуфно! Правду говорили, что тут хорошо готовят.

– Канешна! – шаман расплылся в улыбке, отчего все, кто его знал, попадали бы в обморок. – У Салама лушший кебаб и шаурма в мире! Прихадите все, не пажалеете!

Строитель махнул рукой и поплелся к выходу с рынка, жуя обед, а Ярве тайком выдохнул и осмотрелся. Лицедейство теперь давалось ему без проблем, не приходилось ломать себя, чтобы улыбнуться клиенту. Да и в целом он уже немного ощущал себя Саламом ибн Харун аль-Рашидом, эмигрантом с Ближнего Востока, попавшим на Авалон с помощью родни, заплатившей огромную мзду, и открывшим закусочную на рынке Портабелло. Что даже коренным британцам сделать было не так просто.

Слухи о том, что Салам был связан с правящим домом одной из ближневосточных стран, запустила агентура Российской империи, а немцы, работавшие в плотной связке, сумели создать весьма правдоподобную легенду, которая прошла даже глубокую проверку авалонской контрразведки. Та держала под контролем подобные места, что было неудивительно, учитывая близость Букингемского дворца. И хоть подобное казалось почти невозможным, даже Харука прекрасно вписалась в историю дальнего родственника третьей жены шейха, который попал в немилость и был вынужден бежать из страны. А все потому, что не утерпел и присвоил себе тайком вывезенную из Эллуриана темную эльфийку. Шейх предвкушал, как пополнит свой гарем необычной девушкой, но остался с носом и очень расстроился, так что Саламу пришлось спасаться.

На самом деле настоящего араба спецслужбы взяли немного раньше, поймав при попытке проникновения в зону отчуждения вокруг портала, вместе с группой наемников, с которыми тот рассчитывал совершить налет и похитить несколько эльфиек и кентавров. Но не фортануло, охрана сработала как надо, и алчного дельца встретили нежные объятья осназа. И так совпало, что произошло это, как раз когда Варлоку со товарищи срочно понадобилась легенда, так что было решено использовать имя и связи Салама в обмен на свободу.

Естественно, знали об этом единицы. Для всех непутевый отпрыск рода аль-Рашид предал своего шейха и бежал туда, где его будет тяжело достать. Причем не один, а с любовницей и добычей – темной эльфийкой. Причем авалонская контрразведка, узнав, что к ним попал такой человек, очень возбудилась, поскольку тот обладал компроматом на шейха, но пока Петра не трогали, лишь приглядывали, надеясь что-нибудь выудить. Шамана это мало волновало, поскольку он надеялся, что к тому времени, как за него возьмутся всерьез, они сами прихватят бриттов за мягкое вымя и свалят домой. Так что он спокойно торговал шаурмой и кебабом, вдруг осознав, что ему нравится такая жизнь.

До этого шаман не подозревал, насколько сильно поменялись его приоритеты, просто не было на это времени. Приходилось куда-то бежать, кого-то спасать или спасаться самому. А вот так, чтобы сесть, выдохнуть и ощутить вкус жизни, не было и секунды. И лишь сейчас, когда на смену смертельной опасности пришел размеренный быт, Ярве вдруг понял, что это и есть жизнь. Не бесконечная война и погоня за эфемерным величием, а возможность вставать утром с постели вместе с любимой женщиной. Готовить завтрак. Листать газету за чашкой кофе. Потом идти на работу, где не будет желающих открутить тебе голову. И возвращаться домой, где тебя ждут.

Понятное дело, что сам Петр в будущем не видел себя продавцом шаурмы, но это нюансы. Ларек на рынке вполне можно было заменить сетью ресторанов, где подавали бы блюда из лучшей северной оленины. Со своими связями на Чукотке и в Москве Ярве был уверен, что у него все получится. А учитывая, что по рангу он вполне мог претендовать на титул если не герцога, то графа с гарантией, уверенность в успехе утраивалась.

Денег на дело можно было взять в банке, аристократов кредитовали по очень низкой ставке, или обратиться к тому же Варлоку. Вряд ли Кузьма откажется помочь или даже войти в долю. При поддержке дважды зятя императора и дважды герцога никакие чиновничьи препоны становились не страшны. Скорее уж наоборот, придется отбиваться от желающих выслужиться. И даже аристократы поостерегутся связываться, зная, что Ефимовы в фаворе, а то и просто боясь как самого колдуна-Аватара, так и его бешеного деда. Однако перед этим Петр собирался закрыть гештальт и закончить дела, ибо никакое семейное счастье не заменит долг.

Именно поэтому гордый шаман сейчас улыбался покупателям, даже если те откровенно хамили и оскорбляли его. А такое случалось регулярно, бритты вообще не отличались толерантностью. Нет, официально считалось, что на островах нет национализма и расизма и царят веротерпимость и понимание, однако те же футбольные хулиганы телевизор не смотрели и об этом не знали. Как и разные скинхеды, мелкие бандиты и прочая шушера, желающая поживиться за счет эмигрантов.

И если на рынке они еще были вынуждены держать себя в руках, потому что полиция здесь дежурила постоянно, то в других местах пытались взять реванш, подкараулив Петра с девушками по дороге домой. К их большому сожалению, братков никто не предупредил, что этот невзрачный азиат, которого сопровождают две завернутые в чадру спутницы, – Эмерит. Ранг настоящего Салама очень удачно совпал с официальным уровнем Ярве, разве что на людях стоило избегать использовать шаманские трюки. Но насчет плетений особых ограничений не было, кроме здравого смысла. Высокий ранг сам по себе являлся индульгенцией от многих статей уголовного кодекса. Правда, Петр помнил о конспирации, так что, когда люди из МИ-5, следящие за ним, добрались до поля боя, их ждала кучка хулиганов, трясущихся от пережитого ужаса и остаточных явлений «Цепной молнии», но вполне живых. Правда, у них оказалась сожжена вся одежда, а сами гопники были словно вплавлены в асфальт, но это мелочи.

– Гляжу, сегодня торговля у вас идет неплохо, уважаемый Салам, – отвлек Петра от мыслей голос хозяина соседнего лотка, торгующего фруктами, индуса Ешана Рама. – Если так пойдет, все местные рабочие будут ходить к вам обедать.

– Надэюсь, Аллах услишить ваши слава, о славный Ешан, – Петр всплеснул руками, чувствуя себя так, словно играл в спектакле, впрочем, последнее время это ощущение сильно притупилось, и он начинал ощущать себя беглым родственником арабского шейха. – Врэмя уже перевалило за полдень. Нэ желаите покушать? Никакой гавядины, клянусь