- Она теперь до конца обучения будет драить полы, как Риана. Мне этого достаточно, - призналась честно.

- Какая непрактичная месть, - неодобрительно хмыкнул он, - ты оставила врага у себя под боком, вместо того, чтобы вышвырнуть из академии. Почему?

Об этом я как-то не задумывалась. Или не хотела.

- Просто… другого шанса сюда поступить у неё не будет.

А Тайрана, как ни крути, моя родственница. Совсем уж сломать жизнь я ей не хотела.

- Значит, пожалела. Зря. Она тебя вряд ли пожалеет! - На этой фразе голос Клайверда прозвучал как-то особенно жёстко и резко.

- Хватит нотаций, - отмахнулась, с неохотой признавая его правоту. - Сегодня был хороший день. Не порть настроение.

- И что в нём хорошего?

- Меня никто не доставал, а мой мечерог снова летает! - мечтательно улыбнулась, вспомнив эту завораживающую картину.

- А зачем ты хочешь узнать, кто был его хозяином? - удивил Клайверд неожиданным вопросом.

И что на это ответить? Дрогайриз упёртый, если почувствует ложь, начнёт копать глубже. Поэтому ограничилась полуправдой.

- Хочу его выкупить, вот и собираю информацию. На всякий случай.

- Выкупить? - удивлённо присвистнул Клайверд. - И что дальше? Куда ты его приведёшь? Твоей компенсации на многое не хватит. Не обольщайся.

- Это я понимаю, - вздохнула, невольно поморщившись. Слышать собственные невесёлые мысли, озвученные кем-то другим, было не очень приятно. - Ничего, что-нибудь придумаю. А ты почему спрашиваешь? Выяснил что-то?

- Только то, что твою рогатую зверюгу академии передал Ригартон. Скорее всего, по просьбе друзей или родственников, - сказал он то, о чём я и сама могла бы догадаться. - Кого именно - пока не знаю. Но вы же общаетесь. Можешь спросить у него сама, раз уж у тебя деловое предложение.

- Спрошу, конечно, - согласилась, пытаясь скрыть разочарование. Всё-таки хотелось большей конкретики, от Ригартона я ведь точно ничего не добьюсь - Но когда будет что предложить. Сейчас, как ты верно заметил, мне Красавчика даже привести некуда. А ты зачем пришёл? Опять… эм… на лечение? - сразу перешла я к делу.

Он на мгновение заколебался и отрицательно покачал головой, возразив:

- Нет. Я хорошо себя чувствую. Лучше завтра - в качестве профилактики, потому что потом придётся уехать на несколько дней.

- Ладно. - К своему удивлению и неудовольствию я обнаружила, что помимо облегчения его отказ вызвал лёгкий, едва ощутимый укол разочарования и повторила вопрос: - Тогда зачем ты пришёл?

- Сам не знаю. Может, соскучился по твоим веснушкам? - предположил он насмешливо, но я уже успела неплохо изучить собеседника и уловила фальшь в его словах.

- А если честно? Дрогайриз, не темни! Ты ещё что-то узнал?

Клайверд снова заколебался перед ответом, что вообще-то было ему несвойственно, затем неохотно признался:

- Сегодня мы были на практике в центральном дознавательском участке, и мне удалось заглянуть в документы по делу Гедара. Возможно, это ничего не значит, но преступники сознались во всём, кроме… нападения на Риану в тот раз, когда её вытолкнули из окна.

Я нервно сглотнула, переваривая эту тревожную информацию.

- И… что это значит?

- Возможно, ничего, - успокаивающе повторил Клайверд. - Просто это немного странно - сознаться в более тяжком преступлении, но умолчать о менее значимом.

- Думаешь, на неё напал кто-то другой? Кто-то, оставшийся на свободе? - мой голос прозвучал на удивление спокойно, но в душе уже начинала подниматься паника. - А что если на Риану покушались из-за её родства с моей матерью? Значит, и до меня очередь дойдёт?!

- Я так не думаю, - с лёгкой досадой возразил парень. - Не нужно было тебе говорить. Это всего лишь небольшая нестыковка в деле. Просто на всякий случай не снимай портоброс и не разгуливай в такое время одна. Идём, провожу до общежития.

***

Слова Клайверда не выходили из головы. За эту ночь и следующий день я чего только не передумала. Но тот факт, что даже когда моя биография стала всем известна, на меня никто не пытался напасть, обнадёживал. Да и особого внимания ко мне вроде бы никто не проявлял. Конечно, многие подходили знакомиться, расспрашивали о моём мире, и о том, как удалось приручить мечерога, что особенно интересовало конюхов, но на этом общение заканчивалось.

Может, тот факт и правда ничего не значит. Чужая душа - потёмки. Мало ли чем руководствовались злоумышленники, скрыв свою причастность к нападению на Риану. Очень хотелось верить, что никаких других тайных смыслов в этой нестыковке нет. Но я всё же старалась соблюдать осторожность и внимательнее присматривалась к окружающим. А вечером не выходила от Красавчика, пока не услышала условный сигнал - тихий свист Клайверда.

С тех пор, как сотрудники зоокомплекса узнали, что я приручила мечерога, уход за ним негласно свалили на меня. Так что теперь сюда мало кто добирался, особенно вечером, и вероятность того, что нас увидят вместе, была невелика.

Клайверд, как и вчера, стоял, прислонившись к ограждению загона, заметно нахохлившись и обхватив плечи руками, словно в попытке согреться. Сегодня в его позе ощущалось напряжение и нечто ещё, осязаемое лишь на подсознательном уровне, но заставившее сразу спросить:

- Что случилось?!

- Ничего. Просто паршивый день, - устало произнёс он, не сдвинувшись с места.

Да, у меня тоже из-за всех этих переживаний день не задался, но ему явно было хуже. Я прямо чувствовала исходящие от парня волны негатива. Клайверд молчал и ни о чём не просил, пришлось проявить инициативу и обнять его первой. Он будто только этого и ждал, рвано выдохнул, резко притянул к себе, крепко и как-то отчаянно сжал, и замер, уткнувшись лицом в мои волосы.

На это раз всё было по-другому. Если раньше я, как ни старалась, не могла ничего увидеть или почувствовать, то сейчас меня вдруг окутала какая-то густая серая мгла, несущая ледяной холод, пропитанная острой горечью. Я не знала, что с ней делать, просто по наитию успокаивающе гладила его по плечам, волосам и рассказывала всё, что придёт в голову. О своей работе, о мечероге и просто о том, что узнала на сегодняшнем занятии. Что угодно, лишь бы не молчать, потому что от гнетущей тишины серая пелена становилась ещё холоднее и плотнее. А сейчас она начала постепенно рассеиваться, унося с собой холод и