Как только следователь отпустил Машу, Аня тут же вцепилась в нее клещом. Девушка выглядела утомленной, но спокойной, как удав.

— Виталий Андреевич сказал, что Артура должны отпустить, — сообщила нам она. — Я хочу его дождаться.

— Нет уж, отправляйтесь домой, — приказал Северский, стоявший в дверях.

Аня тут же схватила сумку, но следователь остановил ее.

— Женя, вы же сможете доставить Машу домой? — спросил он у меня.

— Разумеется, — тут же ответила я.

Аня непонимающе уставилась на Северского.

— Прошу, — отступил он, придерживая дверь. — Не пришлось вызывать вас повесткой. Заходите.

— Иди, Ань, — произнесла Маша. — Иди.

Всю дорогу до дома Маша молчала, а я изо всех сил старалась сдержаться, чтобы не наброситься на нее с вопросами. Мне хотелось услышать абсолютно все. Нет, не так. Мне это было нужно. Но я понимала, что Маша, скорее всего, попросит меня уйти, как только мы доберемся до дома.

Так оно и вышло.

— Спасибо тебе, — устало произнесла она.

— Да за что же?

— За то, что не задаешь вопросов. Для меня это очень важно.

Ее ровный тон настораживал.

— Давай-ка я побуду с тобой, — решила я и отстегнула ремень безопасности.

— Не нужно, — остановила меня Маша. — Я же сказала, что не собираюсь с собой что-то делать.

— Точно? — с надеждой спросила я.

— Абсолютно. За мной присмотрят.

— Кто? — опешила я.

— Они.

Сначала я не поняла, о ком она говорит, но заметила возле подъезда высокую фигуру. Это был молодой человек, бросающий напряженные взгляды в сторону моей машины. Рядом с ним находилась собака породы сенбернар, я не заметила ее сразу, потому что она наполовину скрывалась за ногами хозяина.

— Иди, — облегченно выдохнула я.

Маша вышла из машины и пошла в сторону дома. Я смотрела ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в подъезде.

Тетя Мила с готовностью приняла из моих рук куртку.

— Плохо выглядишь, — сказала она. — Сразу пойдешь спать?

На часах не было и шести вечера, а я ощущала себя так, словно пересекла пролив Ла-Манш. В оба конца и без передышки.

Благодаря кофе и обнаруженной в сумке шоколадке вскоре я почувствовала себя значительно лучше. Усталость, конечно, ощущалась, но хотя бы головная боль прошла.

Я очень жалела о том, что Северский не разрешил мне присутствовать на допросе Маши. Кто внесет ясность, кто ответит на мои вопросы? Некоторые из них я бы задала Ане. Но теперь, кажется, мне никто ничего не расскажет. С какой стати?

Но я точно не предполагала, что после случившегося Анна захочет поговорить.

Увидев на экране мобильного ее имя, я помедлила с ответом. Очень не хотелось выслушивать претензии и упреки. Иногда Аня в запале легко переходила с человеческого языка на матерный, и желание общаться пропадало. На вызов я решила не отвечать.

Но подруга так просто не сдавалась. Однажды летом я уехала в командировку и попросила Аню и тетю Милу обменяться номерами телефонов на тот случай, если тетушке понадобится что-то срочное. Работала я тогда далеко и не могла бы оказаться рядом в случае необходимости. Слава богу, тогда с тетей ничего не случилось. Но ее номер телефона Аня все-таки сохранила.

Тетя Мила зашла в мою комнату и с недовольным видом протянула свой телефон.

— Аня, — одними губами произнесла она.

Пришлось чертыхнуться и приложить трубку к уху.

— Прячешься от меня, подруга? — услышала я насмешливый голос, не суливший ничего хорошего. — Убегаешь? Думаешь, не достану?

— Отчего же? — взяв себя в руки, ответила я. — Не бегаю. Напротив, засветилась везде, где только можно.

— Это точно. Спасибо за то, что не утверждаешь обратного с пеной у рта.

— И не собиралась.

— Тогда, может, зайдешь ко мне? Угощу вином. Я сегодня решила крепко выпить.

— Нет, прости, я не хочу пить.

— Жду, — отрезала подруга и повесила трубку.

Тетя Мила во время разговора стояла рядом как вкопанная.

— Почему она позвонила мне, а не тебе? — спросила она.

— Потому что я не ответила на ее звонок. Только ты не начинай, хорошо? — попросила я. — Схожу к ней и все узнаю. Разберемся.

— Какое-то срочное дело?

— Да откуда я знаю, теть Мил? — раздраженно спросила я.

— Иногда чужие разговоры хорошо слышно, — заметила тетя Мила.

— Ах ты Мата Хари моя…

— Иди. Но не забывай, что я пока что еще жива.

Я шагала по лестнице и понимала, что тетя Мила абсолютно права. Я действительно превратилась в того самого члена семьи, которого видят по пять минут в сутки. Он вечно занят, а когда появляется, то его начинают доставать со всех сторон, и он из-за постоянной занятости не знает о том, что творится в его собственном доме. Но несмотря на все безобразие, его все равно любят и ждут.

Меня пока еще любили и ждали.

Аня приказала мне топать в комнату, а сама отправилась за бокалами.

— По глоточку, — попросила она и наполнила наши бокалы до краев.

Мы расположились на диване. На стене напротив мерцал огромный экран телевизора, на котором беззвучно открывал рот импозантный диктор.

— Не могу быть одна, — пожаловалась Аня. — После всего этого, после нескольких суток в Димкином доме. Отвыкла.

— Как он там?

— Артур сказал, что состояние стабилизировалось. На днях переведут из реанимации.

— Он пришел в себя?

— Пришел, но ему тут же ввели снотворное. Завтра они отправятся к нему, их должны пустить.

— Постой, ты сказала, что в больницу звонил Артур?

Аня отпила вино.

— Его отпустили. И он, и Машка дома. Машку отпустили до суда под подписку о невыезде. И ее хмырь с бульдогом приперся.

Значит, отпустили. Неожиданно быстро, на мой взгляд. Возможно, в этом снова была заслуга Северского. Я думала, что это произойдет не раньше, чем утром следующего дня. И Маша до суда тоже будет находиться дома, а ведь могла бы уже сидеть в камере. Снова следователь постарался, выбрав такую мягкую меру пресечения? Наверняка его рук дело. На душе сразу стало легче. Малознакомые люди, которые стремительно ворвались в мою жизнь и так же быстро из нее ушли, уже не казались чужими. Хотелось бы, чтобы Аня рассказала все, что ей известно о Машином признании. Разобраться бы, а потом уже спокойно жить дальше, не болея вопросами без ответов.

— Не мучить тебя? — недовольно спросила подруга.

— Мучить.

— Я тоже так думаю. Хоть и не твое дело.

— А ты пройдись по основам, а остальное я сама додумаю, — предложила я.

— Не слушай меня, — внезапно попросила Аня. — Я очень сильно нервничала все эти дни. На Машке отыгрываться не