Сильно не ошибусь, если буду утверждать, что Ведьма уже и не надеялась остаться в живых. Разговор с недовольной богиней — не самое безопасное времяпровождение. Особенно, если божество разгневалось именно на тебя, и уже говорит на повышенных.

В голове тут же всплыла картина нашего первого разговора с Танатосом, когда разъярённый Хозяин Смерти устроил мне марафон в своём неповторимом стиле, отправив меня за короткий промежуток времени на перерождение несколько раз, причём сделал это разными способами, ни разу не повторившись.

Карае бы явно не помешала подобная встряска для прочистки сознания. Или всё же правильно называть её Османдиной?

Поверить в то, что это была та самая старуха, с которой я прогуливался под ручку совсем недавно, было сродни фантастике. Но, при всём при этом, я бы не отказался узнать способ, с помощью которого Ведьма это всё проворачивала, оставаясь мало того, что вечноживущей, так ещё и в ясном уме столькие годы. Даже Хассараг не мог похвастать адекватностью, в отличии от неё, хотя Османдина, чем демоны не шутят, вполне могла быть его ровесницей.

«Не стоит быть таким кровожадным, — веско произнесла Тиамат, без труда прочитав мои мысли. — Даже таким, как она, можно найти достойное применение. А в данной ситуации она будет вам полезнее живая, нежели мёртвая. Почившие довольно сильно проигрывают остальным в этом плане, — она позволила себе лёгкую улыбку. — Я не ошиблась, сказав "вам". Тебе ещё не раз предстоит помочь дочери Охотника, попутно выполнив взятые на себя обязательства. Ты же не думаешь, что всё закончилось?».

Это был первый раз, когда Тиамат говорила со мной в приказном тоне. Не рассуждая, подсказывая или просто делясь опытом, а именно — приказывая. И это мне крайне не понравилось, хотя понимал: я ничего с этим поделать не могу.

«Ты можешь выражать своё недовольство сколько угодно. Только если вдруг надумаешь озвучить это мне или ещё кому-либо, подумай, сколько вещей или услуг ты можешь получить, не заплатив за это?».

Что ж, намёк был более, чем понятен.

Хочешь чувствовать себя сильнее всех — плати! Не скажу, что я этого ожидал, но — было предсказуемо и когда-то обязательно должно было случиться. И я совершенно не был против, хотя, по большому счёту, моё согласие здесь и не требовалось.

Перед глазами мелькнули быстрые строчки полученного задания, чтобы тут же исчезнуть в «прочитанных».

— А как же он? — задумчиво поинтересовалась Лиэль, имея в виду меня и нашу кровную связь. — У него же уже есть частица моей крови. И у «киары» она тоже есть. Она тоже теперь моя сестра по крови?

— Всё немного сложнее. У тебя тоже есть частица его крови. Только ему ты можешь полностью доверять! — пожала плечами богиня. — Никогда об этом не забывай! А что с этим всем делать, вы и сами разберётесь. Не маленькие! — Богиня улыбнулась, а я снова ощутил недосказанность в её словах. Будто она знает то, чего ещё не знаем мы. И делиться этим она была с нами не намерена. — Кстати, касательно твоей Наставницы, — «вспомнила» Тиамат, хотя я понимал, что она об этом и не забывала. — Поланея, кажется, да? Займись ею, — тут же приказала она Карае. — Надеюсь, что обыкновенное «Изгнание» ты провести в состоянии? — богиня умудрилась сказать это так, что не услышь я это своими ушами — в жизни бы не подумал, что могу разговаривать с подобным презрением. — Говорить, что с тобой будет, если ритуал пройдёт со сложностями, нужно?

— Конечно, Великая, я всё сделаю, как водится! С Поланеей будет всё в порядке, клянусь! — торопливо поклонилась Карая, а в её голосе я услышал безумную надежду. Надежду на то, что ей всё таки оставят жизнь. — «Изгнание» может провести абсолютно любая Боевая Ведьма. Это базовое плетение, которое «дары» проходят в первый год своего обучения.

— Действительно, — едко усмехнулась Тиамат. — То-то я смотрю, что твои ученицы ни в первый, ни во второй, ни в последующий годы, так и не смогли добраться до изучения этого простого заклинания. Не скажешь, почему?

Всего одной репликой богиня умудрилась указать нам на её слабое место, при этом дав понять, что под её контролем больше не будет находиться ничего. И ответ Караи-Османдины здесь вовсе не требовался.

Беззастенчиво воспользовавшись моим личным умением, богиня без предупреждения активировала портал в мастерскую Нивела. И прежде, чем я успел её предупредить, что сейчас может произойти, из вспыхнувшего рунного круга с противным визгом выметнулась гибкая и весьма рассерженная тень.

* * *

Флерал, Аиталская империя, Балог, таверна «Слепой вепрь».

Последние несколько седмиц Борзун чувствовал себя настолько отвратительно, насколько мог чувствовать смертельно больной хуман, полностью зависящий от своей богини. И зависеть от переменчивого настроения капризной и вздорной женщины, хоть и возвысившуюся на такую ступень, с каждым днём становилось всё невыносимее.

Когда Миардель даровала ему вторую жизнь, полностью излечив его многострадальное тело от ран, Борзун ликовал. Ну как же — сама Миардель снизошла, рассмотрев в мятущейся душе искру добра и сострадания к людям. И это, несмотря на то, что он до этого сам отнял множество душ.

Но это не помешало ей сделать его своим Эмиссаром — хуманом, который был третьим после Первожреца Миардель по влиянию и силе. Настоятели ни одного из Храмов Наказующей Длани даже не могли приблизиться к его запредельному уровню по дарованной божественной мощи.

Раньше он считал это великим благом.

Только спустя некоторое время Борзун начал находить подтверждение тому, что не так всё просто. Приближённым к Миардель дарованная сила ограничивалась вовсе не из-за её недовольства конкретным исполнителем, нет. Всё было гораздо прозаичнее: Богиня просто берегла нужных ей приближённых и не допускала преждевременного разрушения хрупких оболочек хуманов от влияния разрушительной божественной мощи.

Инструменты должны служить, как можно дольше, гарантировано отбив потраченные на них средства. И уж точно неважно, кто этими инструментами пользуется: боги или смертные.

Вот только на Борзуна это не распространялось. Ему дозволялось абсолютно всё. Это сейчас он понимал, что нельзя излечить законченного пьяницу, поместив его в огромный подвал с полнёхонькими винными бочками.

Именно это и сделала Миардель, каждый раз воздействуя на его мозг и вызывая зависимость от своей силы, так как только её энергия была способна унять дикие головные боли бывшего разбойника после «сеансов божественной связи».

Вздумай Миардель хоть немного ограничить Эмиссара,